Даль утверждал, что для образованного круга язык еще не сложился и есть два течения — «обрусевший по виду между пишущей братиею латино-французско-немецко-английский язык да свой природный, топорный, напоминающий ломовую работу, квас и ржануху». Он призывал прислушаться ко второму, считая, что если не ломать и не коверкать его, то «тогда он будет хорош». Многие беды языка — в незнании его, нелюбопытстве, щеголяющих иностранными, искусственными речениями. У народа на всякий случай есть нужное, точное, благозвучное слово, а когда его вроде бы не оказывается для новых обозначений, то его легко образовать из уже имеющихся корней. «Если недостает отвлеченных и научных выражений, то это не вина народного языка, а вина делателей его: таких выражений нигде в народе не бывало, а они всегда и всюду образовались по мере надобности, из насущных; потрудитесь, поневольтесь, прибирайте, переносите значение слов из прямого понятия в отвлеченное, и вы на бедность запасов не пожалуетесь. Притом, повторяю, мы утверждаем наобум и сами не знаем, что у нас есть, а чего нет». И далее он приводит множество примеров неразумных, на его взгляд, замен народных выражений иноязычными.
С какими-то утверждениями автора тут можно согласиться, с какими-то следовало бы и поспорить, однако направленность его мыслей, пафос выступления все же заслуживают поддержки. Даль всячески противится засорению языка народа чуждыми ему речениями, справедливо полагая, что это может привести к нарушению, а может быть, и разрушению, многих национальных особенностей великороссов. «Хотите или нет атмосферу называть мироколицею, это ваша воля: но инстинкт, по нерусскому звуку и двойному набору трех, непроизносимых вкупе русскою гортанью, согласных должен бы замениться побудком, как говорят на Севере, или побудкою, по восточному говору. Инстинкт можно выговорить только западным произношеньем букв Н, К, Т, то есть кончиком языка, а наше полное, гортанное произношенье такого слова не принимает. Если смысл в этом, навязывать земле, целому народу слова, которых он, не наломав смолоду языка на чужой лад, никак выговорить не может? Гуманно и либерально ли это?..»
Даль настаивал, что в русском языке при желании всегда можно найти равноценную замену любому иностранному слову. Если же чужое имеет множество значений, то это свидетельствует прежде всего о его скупости, серьезном недостатке, вынужденности пользоваться одной формой для передачи разного содержания. «Укажите мне пример, где бы вместо серьезный нельзя было сказать: чинный, степенный, дельный, деловой, внимательный, озабоченный, занятой, думный, думчивый, важный, величавый, строгий, настойчивый, решительный, резкий, сухой, суровый, пасмурный, сумрачный, угрюмый, насупистый, нешуточный; не шутя, поделу, взабыль и прочее, и проч. Можно бы насчитать и еще с десяток слов; если же вы найдете; что все они не годятся, то я волен буду думать, что вы связаны с нерусскими словами одною только силою привычки и потому неохотно с ними расстаетесь. А на привычку есть отвычка, на обык перевык. Наконец, скажу вам еще тайну: думайте, мыслите по-русски, когда пишете, и вы не полезете во французский словарь: достанет и своего; а доколе вы будете мыслить, во время письма, на языке той книги, которую вы последней читали, дотоле вам недостанет никаких русских слов, и ни одно не выскажет того, что вы сказать хотите. Переварите то, что вы читали, претворите пищу эту в особь свою, тогда только вы станете писать по-русски.
Испещрение речи иноземными словами (не говорю о складе, оборотах речи, хотя это не менее важно: теперь мы беседуем о словаре) вошло у нас в поголовный обычай, а многие даже щеголяют этим, почитая русское слово, до времени, каким-то неизбежным худом, каким-то затоптанным половиком, рогожей, которую надо усыпать цветами иной почвы, чтобы порядочному человеку можно было по ней пройтись».
Всем этим веяниям Даль как мог противился, его речь была подчеркнуто русской, он возмущался каждым инородным словом, высказывал неприятие любому заимствованию. «Читающему населению России скоро придется покинуть свой родной язык вовсе и выучиться, заместо того, пяти другим языкам: читая доморощенное, надо мысленно перекладывать все слова на западные буквы, чтобы только добраться до смысла: ведь это цифирное письмо!
