«Москва. Председателю Совета
Народных Комиссаров В. И. Ленину
26 января 1921 года
Ваше боевое задание по погрузке хлеба в количестве пятнадцати продмаршрутов... выполнено. Приступил к погрузке второго боевого задания хлеба 250000 пудов в Москву... Погрузку мяса в счет восьми продмаршрутов на этих днях заканчиваю. Усильте подачу вагонов на линию Омск – Челябинск... Инденбаум».
За полгода Инденбаум и его свита набили руку, постигнув в совершенстве нехитрую науку вместе с душою вышибать из мужика хлеб и мясо, шерсть и кожи, лен и табак и многое иное. Введенная губпродкомом дополнительная разверстка убедительно подтверждала предсказания эсеровских прокламаций: большевики не успокоятся, пока не пустят мужика по миру...
Но крестьянин и тут стерпел. Не хотел он «кровяниться», с кольем да топором лезть на регулярные красноармейские части. А губернских начальников (Аггеева, Новоселова, Инденбаума) заела революционная чесотка, кулаки чесались от неуемного желания так жулькнуть сибирского «куркуля», чтоб брызнуло кровавое сусло.
Уже тогда, в далеком двадцатом, на четвертом году Советской власти затосковали большевики по казарменной державе, где все и вся было бы расставлено, размещено, разложено так, как угодно; где можно было бы повелевать да командовать как того душеньке желательно, как того левая нога изволит. И вот, не спросив земледельцев, они решают сколько и чего надо посеять в двадцатом первом; сколько и чего собрать, куда деть, как распорядиться чужим крестьянским добром, чужим мужицким трудом. А чтобы крестьянин не брыкался, сам лез в хомут, не выпрыгивал из оглобель, слушался вожжей, его следовало пообмять, погнуть, выбить из него спесь, заклепать глотку, чтоб не орал непотребное, надломить хребет, чтоб сыздаля видно было: покорен; чтоб можно было усесться на него верхом и, помахивая прутиком, покрикивать: «Шевелись!.. Корми нас!.. Пои нас!.. Защищай нас! Давай, давай!.. Возьми вправо!.. Верти влево!..»
Осмысливая последующие события, я выявил, на мой взгляд, возможные причины, объясняющие действия губернской совпартпродверхушки.
1. Безудержный карьеризм.
2. Левацкий заскок, стремление любой ценой дожать сибирского куркуля, вырвать у него хлебушка побольше.
3. Хамское отношение к крестьянину, пренебрежение его интересами, хозяйской психологией и человеческим достоинством.
4. Намеренное натравливание сибирского крестьянина на Советскую власть. Сознательная провокация восстания...
Аллюром завершив дополнительную продразверстку, «выкачав остатний хлебушек у крестьян, губпродкомиссар Инденбаум не успокоился и на этом. Видно, очень хотелось ему придумать еще что-нибудь «такое... из рук вон», чтоб навсегда рассчитаться с непослушным сибирским мужиком, утвердиться в своем всесилии и могуществе. То ли сам он надумал, то ли провокаторы «подкинули» ему эту идейку? – неведомо. Только вдруг «обнаружились факты» разбазаривания крестьянами семенного зерна. Опираясь на эти «факты», губпродкомиссариат объявил семенную разверстку. Согласно его инструкции, необходимо было отнять у крестьян семена, свезти их в государственные склады, продержать там до весны, с тем, чтобы возвратить владельцам к началу сева.
Губернский комитет по проведению посевной разверстки назывался «Комитет по оказанию посевной помощи населению». Вон как миролюбиво и демократично. Однако вел себя этот «волк в овечьей шкуре» вполне по-волчьи, разговаривая с крестьянами тем же языком, что и «продразбойники».
Приказ № 2
Губернского комитета по оказанию посевной помощи населению
§ 1. Весь семенной материал, находящийся в отдельных хозяйствах, подлежит изъятию и ссыпке-складке в общественные хлебохранилища для чего производится разверстка...
Ну, а что такое РАЗВЕРСТКА крестьянин уже знал, да и проводить ее станут те же выкормыши Инденбаума, для которых беспредел – норма...
Дикая, нелепая затея. «Коммунисты приели наш хлебушек, теперича принялись за семена... – покатилось по деревням.
Мужики рычали. Мужики размахивали кулаками. Бабы ревели, как по усопшему родителю. Но семена везли. Метили свои мешки, сами охраняли амбары. И может стерпели бы и семенную, кабы не поступила команда увозить семена в город.
