- Не смею лгать, Хозяин - нужны. Мы с Нолли уже совсем старые стали, а внуки наши ещё юны слишком для работы. Нужны казначей, домоуправительница, садовник, скотник и рабочие со служанками. Чует моё сердце, что род наш будет опять как в старые времена богат людьми, владениями и златом.
- Ну что ж, постараюсь не подвести тебя, преданный слуга рода, - Гарри опустился на колени и обнял старичка, - И ты передай юным свои знания.
А тем временем Нолли с Гермионой засели в малой гостиной и вели неторопливый разговор.
- Тарессия - такая и есть по жизни. Сама себе на уме - приходит, когда захочет, уходит не прощаясь. Истинная мантикора, что с неё взять. Все мы, женщины, такие...
- Нолли, а вы когда поступили на службу?
- Родилась я при прапрапрадедушке хозяина Гарри Нобилусе. Мой прадедушка Гасси был при нём дворецким и начальником слуг. Когда подрос сын хозяина Нобилуса Донован, он принял меня личной служанкой для своей невесты Ареи. Молодая госпожа научила меня и моего милого Карро сложной грамоте. Сын Донована и Ареи поставил нас старшими слугами. С тех пор мы и несем службу.
- А кого поставите вместо себя?
- Если хозяин Гарри или вы, госпожа, не найдёте достойную замену, то я уже начала понемножку учить Сидди.
...
За делами рода каникулы пролетели быстро и надо было снова возвращаться в школу...
30. Весна идёт, весне дорогу... Или " Oops!..."
Всё шло своим чередом, тихо и мирно. В Хогвартсе царили мир и спокойствие. Руфус Скримджер, избранный вместо Фаджа, решил не связываться с Кланом и не вмешивался в дела противника. В середине февраля Фред и Джордж решились и явились в поместье Гринграссов просить у Лорда Арчибальда рук его дочерей. Старшие Гринграссы немного подумали и согласились.
Март тоже выдался счастливым. В начале месяца профессор арифмантики Септима Вектор сменила одну математическую фамилию на другую. Но и как профессор Лайн она осталась любима учениками за свой лёгкий характер и профессионализм. 18 марта в госпитале Святой Софии появились на свет двое замечательных малышей - Мирослав Ришар и Анна Изабель. Виктор во время родов всё время находился рядом с любимой Флёр, поддерживая и помогая перенести боль. 21 числа Гарри и Гермиона стали крестными двойняшек по полному обряду. Тогда же был заключен договор о вхождении семей Крам и Делакур в Клан. За празднованием сих событий Поттеры едва не забыли о приказе Хранительницы. Извинившись перед хозяевами, супруги первым же рейсом вылетели в Лондон. Из магической части Хитроу они аппарировали к воротам замка.
Вечером в их комнату заявилась мантикора и приказала следовать за ней. Она провела юных хозяев замка на самый нижний уровень подземелий. На полу Алтарного зала сияла разноцветная пятиконечная звезда.
- Молодой Лорд, юная Хозяйка ключей, встаньте вместе на красный луч, - сама же Тарессия встала на синий луч пентаграммы. На вершину зелёного эльфы поставили бочку с молодой яблоней, на чёрный - маленького теленка. На конце жёлтого луча сам собой появился Кодекс Рода.
Когда Хранительница начала читать заклинание на одном из древних языков, все лучи стали вспихивать то попеременно, то все разом. Повседневная одежда Поттеров сменилась просторными белыми рубахами, расшитыми рунными узорами. Стих последний звук и из алтаря хлынула волна чистейшей магии. Весь зал был заполнен ослепительным сиянием.
Вскоре свет немного угас. Зал освещала только теперь уже белоснежная звезда на полу. Мантикора исчезла опять внезапно.
Вдруг обоих накрыла жаждой единения. Гарри снял с себя и с жёны рубахи и постели их в середине зала. Гермиона легла на импровизированную постель и подавалась навстречу ласкам супруга. Это напоминало их первый раз - медленно и чувственно. Девушка чувствовала, что в этот раз ощущения намного сильнее чем обычно. То же самое ощущал и Харальд.
Когда он резко вошёл в неё, Миона вцепилась в плечи мужа. Зрачки расширились настолько, что не было видно радужки. Из горла вырвался дикий крик. Гарри, желая не оглохнуть, заткнул рот любимой поцелуем. Она разрывалась между тем, чтобы умереть от восторга, и жаждой продолжения. Каждый его толчок отзывался в теле вспышкой удовольствия, выбивающей все мысли из головы. Когда Миона забилась под мужем в судорогах оргазма, их обоих окружило золотистое облако, которое постепенно впиталось в сердце Гермионы.
