За сердцем бронепоезда шел стальной вагон, такой же приземистой конструкции, только покоился он на большой четырехосной платформе имея две двухстворчатые двери. По стенам проходили бойницы, не иначе как под пулеметы. Далее опять две орудийные платформы с маленьким вагончиком между ними. Да, то что он сейчас видел, сильно отличалось от видимого раньше, но все же уважение внушало.
— А что это за вагончики между орудиями.
— Вагоны погреба. На сами платформы в боеукладку умещается только сотня выстрелов, так что посчитали, запас будет не лишним. Всего по три сотни выстрелов на орудие. Опять же две дополнительные огневые точки, там по одному пулемету с борта будет располагаться.
— А сколько всего?
— Считай сам. По два на каждую платформу, плюс четыре в десантном.
— Шестнадцать пулеметов. Солидно, ничего не скажешь. А дальномер намертво приделан?
— Нет. Он в случае надобности может быть выносным, на этот случай и полевые телефоны есть и два связиста предусмотрены. Плюс телефоны на каждую платформу.
— Я вот смотрю, а что же орудия будут только по оси работать с незначительными отклонениями? Непонятно, как в такой тесноте они будут разворачиваться.
— Да просто все, как мычание. Борта, что будут с тылу, откидываются и превращаются в пол, по которому и перемещается обслуга.
— А экипаж?
— Сто семьдесят человек, из них десанта сотня, офицеров четверо. Командир, два артиллериста, на каждом по два орудия и я командир десанта
— Не слабо. Но если так, то чего же тогда не видно морячков, едва пара десятков вокруг снуют? В увольнительную спровадили что ли?
— Да какие сейчас увольнения, еще в таких количествах. Большинство экипажей сейчас на строительстве обходного пути под Цинджоу, учатся пути укладывать. Случись повреждения, кому-то надо их ликвидировать. Но не сегодня завтра уже вернутся. Пора приступать к обучению.
— А пути-то чем ладить будете? Нужно ведь материалы с собой таскать.
— Будут еще три открытые маленькие платформы, одна спереди и две сзади. На них и погрузим все необходимое.
— Паровозик-то потянет?
— А куда он денется. Потянет и больше, еще запас по мощности останется. Тут еще какая изюминка. Отопление котлов у него на мазуте, так что по дыму нас особо и не засечешь.
— По моему, Антону не понравится, как ты разбазариваешь мазут. Он ведь в первую очередь для катеров. Дополнительное топливо ведь не завезли.
— Значит, для батарей будет во вторую. Да не журись, все будет нормально. Мы с Антоном заранее все обговорили. Кстати, идея с мазутом его. Недополученный мазут он перенаправит в Циндао, кораблем, под нейтральным флагом, так что 'Чукотка' вполне себе пополнит там запас. В общем, не самый насущный вопрос. Ну, по мне все предельно ясно. А что у тебя? Как планируешь действовать?
— Планов как у Наполеона, а вот с реализацией… По хорошему нам бы выдвинуться к Бидзыво, там сейчас Фок доблестно наблюдает за высадкой японцев и ничегошеньки не делает. Но под каким соусом это проделать, ума не приложу.
— Думаешь, сумел бы приостановить высадку?
— С моими-то орлами? Да легко. А если бы, еще и эти батареи туда двинуть… Кстати вторую успеют сладить?
— Не вопрос. Уже завтра выйдет из депо.
— Понятно. Вот и выходит, что ты первым примешь участие в боях, мне пока из моего тихого поселения ходу нет.
— Тихого, скажешь тоже. Мне Антон порассказал, как ты там тишину блюдешь.
— Теперь уже считай тихо. Как из орудий и минометов садить перестали, так тише и стало. Опять же, гранатами больше на балуемся, попробовали и ладушки, остальное как говорится: Все для фронта, все для победы.
— Так что, будешь сидеть тихо и сопеть в дырочку?
— Не совсем. Послушай, как считаешь, кто вступит в командование дивизией, если устранить Фока?
— Семен, ты это… Понятно, что Степанов в своем романе расписал его как откровенного предателя, да слухи всякие нехорошие ходили про японское золото, но может и дурь все это. Просто воевал человек как умел, но безнадежно отстал от современности.
— А солдатушкам за эту дурь кровью платить?
— Ты не заводись. Лучше вспомни, что нами планировалось изначально. Вся эта кровь должна была обильно слиться в Маньчжурскую землю, а мы собирались взирать на это со стороны. Теперь мы хотим сберечь жизни, а пока получается совсем наоборот. Скольких морячков уже потеряли, а ведь в нашей истории многие из них живы остались. Так что на нас эта кровь. Может потом все и лучше будет, но эта кровь на нас. А еще кровь тех японцев, что Макаров отправил на дно. Не знаю, сколько там было человек, но три транспорта это не фантики, так что тысяча это по самым скромным прикидкам. Прибавь тех, кто погиб на японских броненосцах и крейсерах, в плен-то попало и тысячи не наберется, а сколько было в экипажах…
