— Мне очень жаль, — сочувственно произнес Брейди.
Викинг долго смотрел на них, наконец поднял топор и сунул его в заплечный чехол. Потом что-то сказал собакам — те рысцой побежали к нему и уселись в ряд за его спиной.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил у них Олаф.
— Мы не можем выбраться отсюда, — ответила Алиша.
Викинг развернулся и пошел в туннель, начинавшийся за его спиной. По пути он издал какой-то звук, похожий на тихий кашель, и собаки побежали за ним. Кивком Олаф позвал за собой и людей.
Когда он скрылся в туннеле, Алиша придвинулась к Брейди.
— Ты помнишь, что это — «убийца Пелетье»? — сказала она.
— По-моему, настоящему «убийце Пелетье» ты только что прострелила голову.
— Но Брейди…
— Викинг — всего лишь исполнитель.
— Могу убить и исполнителя. — Она навела пистолет на туннель, потом посмотрела в глаза Брейди и вздохнула: — Только тогда мы никогда отсюда не выберемся.
— Не выберемся.
Алиша, присев, положила пистолет на пол, они взялись за руки и побежали за Викингом.
Олаф все время держался на некотором удалении. Когда они его догоняли, он прибавлял скорость. При необходимости останавливался, чтобы дать знать, в какой туннель сворачивать. Вокруг, как призраки, вились собако-волки.
— Нет, мы бы отсюда никогда сами не выбрались! — сказала Алиша минут через пятнадцать.
Еще через десяток поворотов они обнаружили, что Викинг исчез. Они продолжали идти прямо и вскоре вышли к железному пандусу, который вел к выходу.
Открыв внешнюю дверь, они с наслаждением вдохнули свежий воздух. Высоко в небе светила луна.
Поднявшись вдоль стены семинарии на тротуар, они свернули к газону и устало опустились на траву под деревьями.
— Вроде ничего радостного не произошло, а меня буквально распирает от счастья, — признался Брейди. — Понять не могу, почему.
— А я могу, — ответила Алиша. — Мы живы!
И поцеловала его.
И тут произошло самое удивительное: Брейди поцеловал ее в ответ.
Спустя две недели
Зак и Брейди стояли бок о бок у могилы Карен. Дул легкий ветер, он теребил их волосы и раскачивал цветы в вазе, встроенной в памятник. Зак, прижавшись, обнял отца, и тот сразу почувствовал, что ребра зажили еще не до конца. Как и прочие многочисленные ушибы, порезы и повреждения. Брейди казалось, что свою левую руку он уже никогда не увидит без повязки. Но правая была цела, ее можно было запустить в шевелюру сына, что он с удовольствием и сделал.
— Как ты думаешь, ей хорошо? — спросил, поглядев на него, Зак.
— Думаю, она счастлива. На то он и рай. Там нет слез.
Они повернулись и стали спускаться с зеленого холма к машине. Алиша ждала их, опершись на крыло «хайлендера» и скрестив ноги. Ветер играл ее волосами, она улыбалась и выглядела просто замечательно. Зак подбежал к ней.
— Давай кто вперед добежит до вершины! — предложил он.
— Ой, как-нибудь в другой раз! Я старенькая, да к тому же калека…
— Подумаешь, рука, ты же не на руках побежишь!
Рука у Алиши еще висела на перевязи.
— Рука… — начала перечислять она, потом показала на ногу, которую повредила, когда Брейди затаскивал ее в окно отеля «Манхэттен». — Нога… Лицо… — Синяк, оставшийся после драки с Маликом, правда, уже сходил. — Я изранена, как гладиатор.
— Зато у тебя зуб не выбили! — похвастал Зак увечьем отца.
Брейди улыбнулся пошире — чтобы видно было дыру на месте выбитого клыка.
— Как же ты ешь? — полюбопытствовала Алиша.
— Питаюсь одними жидкостями, — ответил он. — Соломинку сюда вставляю, очень удобно.
— Смешно, — оценила она. — А не тебя ли я вчера застала за поеданием бифштекса?
— Ну и ладно, один побегу, — решил Зак, которому надоело их слушать, и помчался вверх по склону.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Брейди, подойдя ближе.
— Правда? Давай, я люблю подарки.
Он достал из кармана припасенное для нее лебединое перо.
— Перышко?
— Это не просто перышко. Это белое перо.
Алиша рассмеялась и приняла перо так, словно это была роза, потом принялась щекотать им себе лицо.
— Бюро, конечно, не оценит твои достижения, но я считаю, что ты заслужила.
— Ну и ты заслужил.
— Не знаю… — Брейди посмотрел себе под ноги. — Я ведь так и не смог тогда выстрелить.
