— Где ты пропадал?
— Смотрел, как вы ходите по рынку и этот тип вас стережет.
— А, так ты следил за нами! — я развеселилась окончательно.
— Нужно же было вас охранять.
Это становилось забавным.
— Если я не путаю, ты ведь со мной едешь… Почему тогда "вас охранять"? Ты это о ком? Или мы с тобой на "вы" перешли?
Ол наконец сообразил, что я над ним подтруниваю.
— Ну хорошо, хорошо… Она мне нравится. Я, как болван, таскался следом и не спускал с нее глаз. Довольна?
Я почти похрюкивала, так меня это забавляло.
— Что думаешь делать?
— Ничего не думаю, — Ол опять стал мрачным, затем тяжело вздохнул. — Она на меня все равно не посмотрит.
Кажется, парень за два дня растерял всю свою самоуверенность.
— А ты себя в зеркало видишь, пока ты в поясе?
— Нет, — Ол заинтересованно на меня смотрел.
— Так сними пояс и посмотрись. Я думаю, Лирена не сможет пройти мимо.
Ол на минуту задумался, но не повеселел:
— Не поможет. На тебя же не действует, а ты меня видишь.
"Нет, это просто бесподобно!" Мне большого труда стояло не расхохотаться в голос:
— Парень, ты давай определяйся. Или я, или она. Двух тебе заполучить не удастся.
"Господи, что я несу такое вообще! Мне это надо?"
Ол мрачно посмотрел на меня и засопел:
— Ты не понимаешь.
— Вот это верно сказано.
— У меня нет выбора.
— В каком смысле?
Я не просто не понимала. Я совершенно ничего не понимала. "Это он о чем? Неужели все-таки влюбился насмерть и теперь будет привидением бледным выть по ночам? Жаль, не могу Лирене рассказать. Вот бы ей понравилось!"
— Я должен быть с тобой.
— Должен? Но я тебя не держу. Можешь ухаживать за ней, сколько хочешь.
Ол закатил глаза и отвернувшись закончил нашу беседу.
— Вот это-то и плохо, — это было последнее, что он из себя выдавил. Странноватый влюбленный, прямо скажем. А что в этом мире не странно?
Лимберт больше ко мне не подъезжал, наверное моя малопонятная веселость внушала ему опасения, что с моей головой не все в порядке. Только перед самым рассветом, во время короткой остановки каравана я разбудила Лирену и отправилась спать. Ничего, пусть Ол пройдется пешком. Очень даже полезно для восстановления поврежденного любовью рассудка.
Очень скоро наш распорядок дня совершенно утвердился. Лирена просто обожала привлекать к себе внимание. А как этого проще всего было достичь? Правильно. На месте возницы она была всем отлично видна. Поэтому почти все время Лирена ловко и грациозно помахивала хлыстом. И пока хоть один мужчина в караване мог на нее смотреть, я была освобождена от управления упряжкой. Караван останавливался ночью часов на пять-шесть и в течении дня несколько раз на полчаса. Все оставшееся время Нол проводил в седле. Не знаю, где только силы брал. Мы хоть могли высыпаться по очереди. Проводник, сколько я к нему не приглядывалась, не выказывал ни тени усталости.
Как-то так получилось, что в нашей маленькой компании вся работа свалилась на него и частично на меня. На Ола рассчитывать не приходилось, это понятно, а Лирена обладала даром все делать так медленно и неуклюже, что невольно кто-нибудь у нее эту работу из рук забирал. Перевоспитать Лирену терпения у меня не хватало, проще было оставить все как есть. Разве что взять с нее пример… Просто первоклассный мастер по отлыниваю! Одно было хорошо, она сидела рядом и очень мило благодарила за помощь. Если не отвлекалась на болтовню с поклонниками.
Проводник делал всю работу быстро и незаметно, не привлекая к себе внимания и не требуя благодарности. Не дожидался, пока мне придет в голову к нему обратиться за помощью, так что у меня почти не возникало повода с ним разговаривать. Лошади были всегда ухожены и накормлены. Все вещи уложены вовремя, ничего не забыто и всегда на месте, вода принесена, огонь разожжен, нехитрая посуда вычищена и вымыта. Мне оставалось только готовить еду и следить за тем, чтобы часть ее незаметно попадала Олу.
Вот уж кто совершенно не страдал от безделья! Пол дня спал, а все остальное время зачарованными глазами следил за Лиреной. Кажется, он все-таки растерял остатки здравого смысла, если вообще его имел. Но больше Ол не проявлял ко мне никакого интереса, разве что благодарил за выделенную пищу.
