Развалившийся в кресле прапорщик Дубовых смеялся со знаменитым подхрюкиванием.
– Прекратите ржать, Павел Иванович, – устало сказал Коля. – Знаете, какой ветер в лицо хлестал? Одежду – как рукой сорвало. Кожу жжет, будто я сначала загорал восемь часов подряд, а потом в кипяток нырнул…
– Хорошо, хорошо. – Прапорщик принялся отдуваться. – Давайте ближе к делу. Мы хотим домой. Кто и когда нас отправит?
Тилль Всезнайгель осторожно произнес, как бы полушутя:
– Я скажу, если Николас не будет драться.
– Честное слово, – нехотя пообещал Лавочкин.
– Поклянитесь на своем Знамени, – потребовал колдун.
– Ага, Курочкой Рябой, – буркнул рядовой. – Слово дал? Дал. Солдат магистра не обидит.
– Я отправлю вас обратно. В любое время. Из любого места.
– И раньше мог?.. – вкрадчиво спросил Пауль Победитель Тьмы.
– Честно говоря, да, – признался Тилль.
Прапорщик встал из кресла:
– А вот я никаких подписок не давал. Иди сюда, пучеглазый монголоид! Я тебе все припомню!
Пухлые пальцы потянулись к горлу волшебника.
Графиня Страхолюдлих преградила любимому путь.
– Это ли Пауль, которого я знаю? – торжественно воскликнула она, и хотя ее изящная рука покоилась на перевязи, нынче Хельга казалась Палванычу идеальным воплощением разгневанной женской красоты. – Выслушай, потом решай.
– Ну, пусть говорит…
– Простите, друзья, – сказал младший Всезнайгель. – Я вас нагло использовал. Несколько десятков лет назад Дункельонкель получил доступ к вашему миру. Слава случаю, он мог лишь подглядывать. Но то, на что он там насмотрелся, вселяло страх. Мы с братом разведали планы темного волшебника. Кстати, известная вам ведьма Гретель нам весьма помогла. Мы не знали, какие диковины конкретно попробует воплотить в жизнь Дункельонкель. Зато с помощью осколков зеркала, которое служило окном в ваш мир, мы и нашли путь к вам. Когда враг заперся в Зингершухерштадте, стало ясно: грядет война с применением диковин из вашей реальности. Мы не достигли умения Дункельонкеля в магии зеркал, зато отлично усвоили ворожбу маленького народца. Приспособив под свои нужды заклинание синей комнаты, мы с Гретель вытянули в наш мир Николаса. Правда, своенравная ведьма не закрыла вовремя портал. Так к нам попал Пауль. Мы хотели, чтобы вы просветили нас насчет оружия вашего мира…
– Что тут просвещать? – перебил прапорщик. – Пуля, хоть и дура, любого мага достанет. А техника Дунькина… Олькина… Ну, Дулькинолькина вашего – рухлядь прошлого века. А еще… Ну, как бы это обозначить? В общем, когда чудо загоняют в трубопроводы, мир становится скучней… Хотя порядка больше.
– …Однако вы проявили себя иначе, – продолжил Тилль. – Вы сами оказались ходячим оружием. И вы, Николас, и вы, Пауль, блестяще это продемонстрировали. Вы спасли наш мир. Спасибо вам.
– Не для того я почти год в самовольной отлучке нахожусь, чтобы слушать спасибы всяких там Хейердалов, – прорычал Палваныч. – Ты хоть понимаешь, выхухоль вальденрайхская, что исчезновение Полкового Знамени ведет к расформированию одного из самых обороноспособных и стратегически важных секретных объектов? Заметь, всемирно известных! Как мы посмотрим в глаза товарищей? С чем вернемся?
– Тогда, может быть, останетесь? – с тихой надеждой вымолвила Страхолюдлих.
– Никак нет, Хельгуленочек, – грустно сказал Дубовых. – Пусть под трибунал, но на Родину. Мне родимое небо и в клетку синее местного.
– А я верю, мы выкрутимся, – добавил Коля. – Товарищ прапорщик – сказочного везения человек. Столько проверок складского хозяйства пережил, что самого черта обманет.
– Черта? – переспросил Палваныч.
– Сержант Аршкопф прибыл! – запищал бесенок.
– Тьфу ты! Все, гуляй, черноголовенький.
– Простите, не понял приказа.
– Чего непонятного? Объявляю тебе дембель.
– А это… больно? – Аршкопф прижал ушки к черепу и спрятал в лапку пятачок.
– Вот чудило адское! – рассмеялся россиянин. – Дембель – когда можно быть свободным и больше не подчиняться распоряжениям старших по званию.
– То есть вы меня отпускаете?
– Так точно.
– Свободен!!! – завопил бесенок, и от его визга в гостиной Всезнайгеля полопались стеклянные предметы. – Спасибо вам, товарищ прапорщик!
