Полоцк, взятый почти без боя, сильно не пострадал от войны, немного опустел, часть шляхты подалась в Речь Посполитую, зато освобождение всех новых земель на два года от налогов заметно оживило торговлю и ремёсла. И польская речь слышалась не редко. Не все уехали. Отличался Полоцк от других русских городов, каменных домов побольше, да мастерских, крыши вон на многих домах крыты черепицей. Ничего, вот со шведами управимся, вернём земли, что по Столбовому договору эти ненасытные к себе прирезали и можно будет и правда Русь обустраивать, дороги строить, производства налаживать. Есть, конечно, ещё крымчаки с их регулярными опустошительными набегами, но за последние два года Государь много денег тратит на обустройство засечной черты, а по мере развития торговли и ещё больше денег в казне будет. А, может, Петруша, что посоветует Михаилу Фёдоровичу, как с погаными бороться. Эх, быстрее бы свадьба уж, хоть на ней с сыновьями повидаемся. Государь написал в письме, что всех трёх сыновей его на свадьбу пригласил. Может Пётр и недавно родившегося внука привезёт.
Событие седьмое
"И нет нам покоя ни ночью, ни днём", кажется из "Неуловимых мстителей". Пётр третий день бегал по селу Вершилово и всё равно никуда не успевал. Всем он нужен, все дела без него встали. А по ночам не даёт спать маленький Димка. В этом мире на него орать может, поди, только он, ну и царь батюшка, пожалуй. Вот Дмитрий Петрович за всех и старается. Всё, хватит, натерпелись, завтра переезжаем во дворец. Ну и что, что из почти пятидесяти комнат сорок пять, не готовы, четыре ведь есть. Шутка. На самом деле все западное крыло полностью готово. В центральной части осталось повесить картины, да вазы с бюстами расставить. А вот в восточном крыле продолжают настилать паркет и оббивать тканями стены, шумно всё это проделывая. Только днём он носится по Вершилово, а по ночам строители не работают. А Димка кричит громче строителей. Да, и не долго осталось, обещали за неделю всё закончить.
Вчера Пётр после нокаута математикам сам получил по полной. Французы приехали и уже две недели ждут, когда мальчиш-кибальчиш выдаст им страшную тайну изготовления фарфора и цветного стекла.
- Завтра.
- Что завтра?
- Завтра пойдём на производство, и я вам всё покажу. А потом будете пробовать сделать сами, и как получится, поедете домой, - Пётр смотрел на месье Женю и оценивал противника.
Скорее всего - иезуит. И работает и на правительство Франции и на орден. Только ребята есть одно но, я из ГРУ. И ещё меня нельзя купить, я сам кого хочешь куплю. Что гадать, проверим.
- Месье Женю, а вы не хотели бы стать тройным агентом? - разговаривали они тет-а-тет, товарищ отлично знал немецкий, а Пётр за последние четыре года постарался всё же привести свой хохдойче до соответствия современному верхнесаксонскому диалекту.
- Как это? - Изобразил полное непонимание француз.
- Я не имею ничего против иезуитов. Если вы здесь уже две недели, то должны знать, что среди учёных, перебравшихся в Вершилово, есть представители вашего ордена, - князь специально говорил это медленно, почти по слогам и смотрел на руки месью.
Это в книгах смотрят в упор, в глаза, а генерала Афанасьева учили там, где надо. Смотреть нужно на руки, они человека всегда выдадут.
- Я не понимаю, причём здесь иезуиты, но выслушаю ваше предложение, - а пальцы-то в кулаки сжались.
- Вот и хорошо. Предложение моё такое. В Европе много университетов и просто больших городов, в которых есть типографии. И я уверен, что орден отслеживает все книжные новинки. Мне бы хотелось, чтобы все они попадали в Вершилово. Это первое. Второе посложнее. Среди этих новинок полно мусора и повторений, кроме того меня не интересуют авторы богословских трактатов. Меня интересуют настоящие учёные. Кто-то должен сделать анализ напечатанных за год книг, отсеять плевела и найти те самые зёрна мудрости. Третье ещё сложнее. Нужно встретиться с этими подвижниками и уговорить их переехать в Вершилово. И четвёртое, нужно помочь им целыми и невредимыми, желательно вместе с семьями, добраться до вожделенной Пурецкой волости, - князь продолжал смотреть на руки француза.
