- Ой, матушка, ты теперь самая красивая боярыня на Москве будешь, - всплеснула руками Елена.
- Батюшка, доставай следующий сундучок, - не терпелось младшенькой.
Князь осмотрел оставшиеся шкатулочки и вытянул ту, на которой было написано "княжна Фетинья".
- Держи, егоза! - протянул воевода последышу.
В сундучке были тоже серьги. Только камень был жёлтый, и листочки выкрашены в жёлтый же цвет. Визгов было. Еле утихомирили девочку.
- Батюшка, а мне есть? - теперь Елене не терпится.
Владимир Тимофеевич перебрал оставшиеся шкатулочки и вытащил с надписью "княжна Елена". Всё повторилось с точностью до одного визга, вся разница, что камни были яхонтами лазоревыми и листочки покрашены в голубой цвет. Красота.
Марфе достался сундучок с серёжками со светло-фиолетовыми камнями аметистами (варениками). Последнюю шкатулочку с надписью "княжна Мария Владимировна" князь доставал с опаской. Слишком она была большая. Это не могло быть случайностью. У Петра Дмитриевича всё было продумано. Там были не только серёжки. Этот сундучок воевода не передал как предыдущие, закрытым, дочери, а сам приоткрыл крышку и тут же захлопнул. Боярина прошиб пот.
- Марфа, Елена и ты Фетюньюшка, идите-ка на свою половину, - наконец отдышавшись, смог проговорить князь.
- Батюшка, а что же Марьюшке Петенька подарил? - опешила Елена.
- Сейчас вы проказницы уйдёте и посмотрим.
Надутые и обиженные младшие дочери вышли из горницы, батюшке перечить не посмели.
Когда дочери прикрыли за собой дверь, боярин встал, подошёл к двери проверил, не подслушивают ли за дверью. Девки там и оказались.
- Я вот вам, - свёл брови воевода.
Он посмотрел вслед убегающим дочерям, закрыл дверь поплотнее и прошёл к столу.
- Ну, открывай "княжна Мария Владимировна", - прочёл надпись на шкатулке Долгорукий и подвинул её дочери.
Крышечка отворилась, и три пары глаз уставились на содержимое. Только через пару минут Мария пришла в себя и стала доставать из шкатулки содержимое, раскладывая перед собой на столе. Сначала появились серьги, такие же, как и остальные только камень был зелёный изумруд (смарагд) и листочки соответственно зелёные. Потом рядом легло два кольца одно побольше, другое поменьше (на мизинчик) изготовленные мастером в том же стиле, что и серьги. Дальше был кулон на золотой цепочке. Потом браслет на руку. Все украшения были со смарагдами и зелёными листочками. И наконец, похожая на серёжку вещица, только на золотой тонкой цепочке. Князь заглянул в шкатулочку и достал небольшой листочек бумаги.
- Это тика, - прочитал он, - цепочка закрепляется в волосах на проборе, а сама тика висит на челе.
Долгоруков подвинул все украшения дочери и скомандовал:
- Надевай.
Это заняло приличное количество времени. Мария стояла бледная и просто сверкала вся изумрудами.
- Прямо ведь в цвет глаз угадал Петенька, - охнула княгиня, оглядывая полностью снаряжённую дочь.
- Петенька, - не понятно, зачем произнёс боярин и вздохнул.
- Почему же это он всем только серьги подарил, а мне вон всего столько? - прошептала Мария.
- А я думаю, это он такой способ нашёл, чтобы сказать, вы, мол, Марию-то не отдавайте ни за кого замуж, я сам на ней женюсь, - медленно проговорил боярин, глядя в упор на дочь.
- Так он отрок ещё, - залилась краской дочь.
- Пятнадцатый годок отроку идёт. Через год можно и сватов засылать, - усмехнулся князь.
- Так разве можно так, чтобы не батюшка, а сам сватался? - удивилась княгиня Марфа.
- Так он и не сватается, просто подарки прислал, с намёком. Подождите будущие родственники годочек.
- А если князь Дмитрий Михайлович, кого другого присмотрел за старшего сынка? - не обращая на дочь внимания, продолжала допрос мужа княгиня.
- Вот приедем в Москву и поговорим с князем Пожарским, да и с сынком поговорить не мешает. Завтра собираться начнём, а после крещенья и выедем. Нижний-то Новгород как раз по пути, - хлопнул ладонью по столу хозяин, - А ты, Марьюшка, пока кроме серёжек не надевай ничего, да и сестрицам не показывай. Матери оставь на сохранение.
