Гарри последовал за ней, но не сел за стол, а остановился рядом.
– Что с тобой?
Она поставила портфель на стол и достала пачку бумаг.
– Однако наброска на следующую субботу у меня нет, – сказала Эмма. – Времени не хватило.
Чистой воды ложь, а ведь она клялась никогда не лгать ему.
Он взял ее за плечи и развернул к себе лицом, но она не подняла глаз. Пока не могла.
– Эмма, ты получила мою посылку?
– Да, Гарри. Получила. Спасибо. – Она попыталась улыбнуться, пряча взгляд. – Ты всегда говорил, что не мастер выбирать подарки, но это неправда. Твои подарки чудесны. Не позволяй Куинну покупать их за тебя.
– Не буду, но… – Его пальцы впились ей в плечи. – Что за настроение? Ты и вправду начинаешь тревожить меня. Не скажешь, что случилось?
Она махнула на листочки, которые успела положить на стол:
– Больше статей миссис Бартлби не будет. Эти последние.
– Что? Почему?
– Я собираюсь написать роман.
– Отлично! Я же говорил, тебе стоит попробовать. Но зачем избавляться от миссис Бартлби? Полагаешь, у тебя не хватит времени на то и другое?
Эмма покачала головой, мягко освободилась от его рук и сделала шаг назад.
– Нет, причина не в этом. Ты был прав, когда говорил, что миссис Бартлби на самом деле не я. Она – тетя Лидия, а я уже не та женщина, какой была шесть месяцев тому назад, не та, которая верила в правдивость каждого слова тетушки и хотела поделиться этой правдой с другими людьми. Я изменилась. Из-за тебя.
Он улыбнулся:
– Думаешь, что девушкам можно есть перепелок и позволить себе второй бокал вина за обедом, да?
– Да. Я понимаю, что без миссис Бартлби в газете образуется брешь. Миссис Бартлби очень популярна. Надеюсь, мой уход не слишком повредит «Газетт».
– Мне все равно. То есть терять деньги всегда неприятно, ты ведь знаешь. Но я хочу, чтобы ты занималась любимым делом, таким, которое сделает тебя счастливой. Я рад, что ты станешь романисткой, правда. Обещаю не рвать тебя на кусочки, когда буду редактировать твой опус.
Она сделала глубокий вдох.
– Я не собираюсь писать для тебя, Гарри.
Он озадаченно смотрел на нее, на лбу появились морщинки. Начал было говорить что-то, но она опередила его:
– Я не могу больше писать для тебя, потому что это слишком больно. Видишь ли, я влюбилась в тебя.
Она невесело усмехнулась, наблюдая за его потрясением.
– Неужели это настолько удивительная новость? То, что я полюбила тебя? – нежно проговорила она. – Мне это казалось неизбежным. В самом начале, когда я только переступила порог твоей конторы, я думала… – Она прижала ладонь к солнечному сплетению. – Я чувствовала, что так будет. Вот здесь. Как-то раз ты сказал, что в мою бытность секретарем между нами стояла стена, и ты был прав.
Я сама возвела ее, стену благопристойности и неодобрения, потому что знала: не будь этой стены, я влюбилась бы в тебя и ты разбил бы мне сердце. Каждый раз, когда новая любовница входила в твою жизнь и выходила из нее, каждый раз, когда я читала твои передовицы, порицающие брак, я напоминала себе: ни одна здравомыслящая женщина никогда не полюбит тебя.
– Эмма, я же говорил тебе, ты не похожа на всех тех женщин…
– Пожалуйста, Гарри, не перебивай меня. Правда и без того тяжела, а я должна сказать тебе правду, потому что ты сам учил меня этому. Говорить что думаешь, делать что хочешь, осознавать, что ты чувствуешь на самом деле. Более дорогого подарка я в жизни не получала. Правда, подарки у тебя отменные. – Голос начал дрожать. Пора заканчивать, и как можно скорее, пока она не развалилась перед ним на куски. Такого унижения ей не пережить. – Вот почему между нами все должно быть кончено.
– Кончено? – Он шагнул к ней. – О чем это ты?
– Я обязана прекратить нашу связь, Гарри. Не могу я так жить, лгать своим друзьям, смотреть, как твои друзья с усмешкой смотрят на меня.
– Уэстон никогда не смотрел на тебя с усмешкой, Эмма, и ты это знаешь.
– Но другие будут, а они непременно появятся. Ты понимаешь это не хуже меня. А потом есть еще твоя семья. Я. не смогу приехать в эти выходные к твоим родным, планировать с твоей сестрой свадьбу и смотреть в лицо твоей матери и бабушке, сидя с ними за одним столом, зная, что я – твоя тайная любовница и мы живем во грехе.
