Карлик тут же вжал голову в плечи и вдруг стал еще меньше ростом.
— Ну, вот, — злобно зашипел мажордом, — теперь ты точно разбудила хозяина.
Словно отвечая на опасения гнома, на стене почти под самым потолком зазвенел колокольчик.
— Вот! Вот! Видишь! — карлик тыкал пальцем-сарделькой в трезвонящий музыкальный инструмент, — вот теперь сама будешь его убаюкивать!
Картинка, как живая, снова встала перед глазами: котел, приправы, гимн Советского Союза.
— Не буду! — заявила я, отворачиваясь к стенке и по-детски надувая губы. И тут же отпрянула — со стены, с освещенной привычным желтым светом стены на меня смотрело бородатое лицо. Все так же клубилось зеленоватым туманом, и внимательно рассматривало.
Густые брови, широкая переносица, клочковатая борода, и абсолютно бесцветные глаза.
Проекция, я понимаю, но все равно страшно.
— Хозяин, хозяин, — зашептал гном, оттесняя меня от стены, — дом сам пустил ее. Это не мы…
Туман сдвинулся немного, лицо снова стало меня рассматривать невидящим взглядом.
Потом совсем по-старчески зашамкало губами и спустилось на уровень цветочного вазона.
Карлик снова втянул голову в плечи.
— Мням, — сказал туман и потерял очертания лица.
— Пойдешь на ужин, — обернувшись ко мне, грозно провозгласил гном.
— Первым блюдом?! Ни за что! — я рассвирепела. — Если вы решили меня сварить, предупреждаю — я вас всех поджарю!
И протянула руку к испачканному копотью очагу. Не знаю почему, но в этот раз я была уверена, что смогу извлечь огонь даже без присутствия искры.
— Любишь с огоньком побаловаться? — карлик сузил глаза, похоже, его ни капельки не напугали мои кукольные угрозы. — Дура! Никто тебя худосочную жрать не будет!
— Как… Как это — худосочную?! — возмутилась я, пропустив самое главное — никто меня жрать не будет.
— Эх, — снова вздохнул карлик, и направился к кухонному шкафу.
В полном молчании он достал большое блюдо, поставил его на стол, затем достал из тумбы под подоконником несколько охлажденных куриных голяшек. У моей бабушки в старом кирпичном доме тоже такая система «холодильника» была: толстые стены дома утоньшались до кладки в один кирпич как раз под подоконником, создавали своеобразную нишу, карман для хранения продуктов зимой в холодильной камере. Но, думаю, что здесь, в мире магии и прогресса, эта камера была еще и закодирована на сохранность продуктов.
Карлик, тем временем, бросил на блюдо с полдюжины куриных ножек, оценивающе глянул на меня, застывшую в ожидании чуда — даже раздеться позабыла — хмыкнул, чем вызвал новый приступ негодования, затем посыпал сырую пищу неизвестным мне порошком, накрыл тарелку куполообразной крышкой и, забравшись на деревянный табурет, с силой надавил на торчащий из самой середины крышки клапан.
Под хромированным куполом что-то хлопнуло, и кухню заполонил душистый пар с запахом прожаренного на костре мяса. Довольно улыбаясь, карлик открыл крышку.
— Сегодня не подгорело, — сообщил он, рассматривая вполне себе прожаренное мясо. — С корочкой!
Я рот открыла от удивления. Вот тебе и передачи по телевизору про химические составляющие коптения и соления продуктов в процессе глобализации и высокого процента потребления фаст-фуда.
— Раздевайся! — скомандовал мажордом, отрывая меня от философских мыслей.
— Как это — раздевайся?! — я хлопнула глазами и попятилась к двери. — Мы так не договаривались!
— Ой, ду-ура! — покачал головой карлик, сползая с табурета.
Затем подошел ко мне вплотную, задрал голову и сообщил:
— Понесешь хозяину еду! И сама там угостишься. Поговоришь с дедом и спать его уложишь.
Все! Никаких ритуалов, никаких жертвоприношений. Мне не веришь, у него спроси!
Карлик неопределенно махнул рукой и полез в «холодильник» на этот раз — за солениями.
От выставленной на поднос еды у меня потекли слюнки. Я и не заметила, как пролетело время с момента моей последней трапезы. Глянула в окно — мама дорогая! Метет-метет по всей земле!
А ведь, правда, чего мне опять терять? Куда в такую метель идти? Заметет в секунду! Да еще и поспрашивать можно у старикашки про магов… Кстати… Вот вопрос, как это? Ведьму — меня, то есть, казнили в прошлый раз, а дом, намагиченный под самый чердак — не тронули до сих пор! Тогда, какое же все-таки отношение к магам и волшебству в этом треклятом мире?!
