Эмоции отсутствовали напрочь. Не было их — испарились. Либо давление было слишком высоким, либо случилось затишье перед бурей.
— Есть еще одна идея, — отвлек меня от созерцания своего внутреннего мира Темный, заставляя меня вскинуть голову, — ты будешь в течение нескольких дней тренироваться на открытой площадке — крыше этого дома. На рассвете и на закате.
— А, — догадалась я, — прячемся у всех на виду?
Микарт утвердительно кивнул.
И действительно, в течение трех дней утром и вечером я надевала странную и откровенно пошлую амуницию, вызывая при этом смех и издевки со стороны Сивральвэ. Ей хорошо, она себе сидит в тенечке, напитки попивает и фруктами закусывает, а я должна была обливаться потом, размахивая то мечем, то шестом, то еще какими-то видами оружия.
На исходе третьего дня мне было позволено прогуляться по улицам города. Но только под охраной четырех стражей и самого Микарта. Повадки и предпочтения местного населения для меня оставались загадкой ровно до выхода на первую площадь.
Микарт переоделся в богато вышитый халат и широкие шаровары. Наряд ему очень шел, как говорится — подлецу все к лицу. А этот переплюнул всех подлецов. Высокомерность скользила в каждом его движении и во взгляде.
Я семенила рядом, втянув голову в плечи. Низкое небо расчерчивалось перистыми облаками, окрашенными багрянцем. Широкие улицы предполагали перемещение лишь на своих двух, поэтому дорожки для пешеходов были усыпаны крупным разноцветным песком.
— Он меняет цвет в зависимости от температуры, — тихо сообщил мне Микарт.
Обернувшись поблагодарить, я почти уткнулась носом в его обнаженный торс. Мода у местных такая — носить халат и шаровары на голое, умащенное благовониями тело.
Неудобно-то как!
— А еще, ты заметила особенность здешних ночей?
Я порылась в недавно приобретенных воспоминаниях и отрицательно покачала головой.
— Птицы начинают петь лишь после захода солнца, — словно по секрету сообщил Темный, слегка наклоняясь ко мне.
А затем он протянул мне руку, подставив ладонь.
— Дай мне руку, — расплывшись в фальшивой улыбке и глядя куда-то вперед, прожужжал маг, — у нас гости.
Тело отреагировало раньше, чем сообразила голова. Я выпутала руку из полупрозрачной ткани длинной вуали, закрывающей половину тела и голову в том числе, и соединила наши с магом пальцы.
— Не забывай, кто ты, — еще раз напомнил Темный, а я проследила за его взглядом.
Ой, мама!
Напротив стоял великан. Длинный и худой, как щепка. Помните, есть такое выражение: набор костей, ложка крови, метр кожи в обтяжку? Вот! Именно такое чудо сейчас и стояло передо мной. И тоже в шароварах и в распахнутом на груди халате. Я в испуге сжала пальцы.
— Чистого неба, тебе, Злой! — Микарт обозначил поклон.
— Ясных ночей, Темный! — жердь даже и не думала проявлять дружелюбие, вместо этого пожирала жадным взглядом мой наряд.
Хорошо, что лица не видно. Моего. А этот кузнечик меня пугал до дрожи в коленках. Даже уши заложило. Поэтому я и не услышала продолжение разговора двух организмов. А когда сообразила зевнуть, эти двое перешли на личности.
— Я делаю тебе услугу, Темный! — бушевал стрекозел. — Твоя соплячка гроша ломанного не стоит, а я позволяю тебе размять моего бойца. А потом заберу всю твою ставку.
— Ты бы не спешил так далеко заглядывать на твоем месте, — презрительно бросил Микарт, поглаживая большим пальцем мои пальцы. Нервничает. Переживает…
— Ты никогда не проигрывал, я знаю, — хохотнул кузнечик, упирая костлявые руки в бока, — только теперь козырь у меня!
Ой, как интересно! Оказывается, это не первый визит Темного на остров воинов.
— И снова, — совершенно спокойно отреагировал Микарт, — ты забегаешь вперед, Злой.
Взрастивший одного воина, почему не может вырастить другого?
Стрекозел икнул и смех его мгновенно прекратился. Не попрощавшись, великан-щепка развернулся на пятках, его халат расправил крылья, поднимая легкие вихры с поверхности песчаной дорожки, и зашагал прочь, увлекая за собой своих четырех стражей.
Показное спокойствие спало с Микарта, как осенняя листва с потревоженных ветром веток.
— Надо возвращаться, — беспокойно произнес маг.
