— Да.
— И что там?
— Бардак. Ты готова?
Конечно, я как пионер — будь готов, всегда готов!
Я кивнула. Мир сжался в точку, а затем развернулся радужным сиянием. Я зажмурилась, теряя ориентиры.
— Все, прибыли, — отрапортовал Микарт. А я вдруг поняла, что стою слишком близко к магу, а он слишком крепко обнимает меня.
— Спасибо. А куда мы прибыли?
Я не старалась выпутаться из рук Темного, ведь тогда бы я потеряла полотенце. Хотя, его широкие плечи и каменный торс заслоняли половину обзора панорамы.
Мы были на корабле. Я могла дать голову на отсечение! Почему? Да хотя бы потому, что слышала скрип дерева и плеск волн. А еще в окне колыхался малиновый горизонт.
В животе забурчало. Микарт тут же оживился.
— Тут одежда, вот обуться, туалетные принадлежности вот, — метался маг по комнате, указывая на предметы обихода, — сейчас принесу еду. Или ты предпочла бы кушать на палубе?
Я насторожено взглянула на мага. Что делать? Скрываться ото всех? Прятаться в каюте? Или выйти на палубу, задрав нос к небу и плевать на всех с высокой башни?
Верблюд решил, что он — жираф,
И ходит, голову задрав,
И этим вызывает смех,
А он — верблюд — плюет на всех.
(Заходер)
Хороший стих. Думаю, так и надо поступить. Потому что, все, кто недавно смотрел на меня со злостью, должны понимать, что без моей помощи, вряд ли бы оказались здесь. А если они так считать не будут… Что ж, это их решение. Главное, что Кильвар увидит, что я переступила через себя не ради себя.
— Я буду ужинать со всеми, — сообщила Микарту и принялась приводить себя в порядок. Откисла я не слабо в джакузи. Теперь следовало прихорошиться. — Где ворожея?
Микарт поморщился.
— В своей каюте.
— Даже так? А здесь много кают?
— Много, — подтвердил маг, направляясь на выход. — Благодаря пространственным карманам, в нашей с тобой комнате могут разместиться все мои стражи.
Я невольно обернулась — никого. Темный вышел, напоследок усмехнувшись.
Стол у нас тоже был общий. Длинный и массивный. Как ни старалась я, но углядеть презрение во взглядах стражей не смогла. Кстати, их стало вполовину меньше. Больных и раненых оставили лечиться на суше.
— Как тебе водичка? — игриво спросила у меня Сивральвэ, подталкивая под бок.
— Мокрая, — прекрасно понимая, о какой воде идет речь, парировала я.
Болотная Мышь рассмеялась. Я постаралась искренне улыбнуться. Сидящий напротив меня Микарт одарил нас теплой улыбкой.
Кроме нашей когорты за столом собрались и другие пассажиры. В основном — мужчины. А женщины, если их можно было причислять к прекрасному полу, были столь мужественны, что я показалась себе лишней на этом празднике жизни.
Темный галантно ухаживал за мной, довольно резко обрывал рассказчиков пошлых шуток.
Мне хмель вскружил голову, и я принялась дразнить Темного, заставляя других — самых мощных мужчин — сально поглядывать в нашу с ворожеей сторону и отпускать комплименты, один похабнее другого. И таки добилась своего — началась драка.
Сивральвэ радостно хлопала в ладоши, подпрыгивая от удовольствия, и восхищенно глядя на меня:
— А ты молодец! Какое развлечение!
А же отхлебнув еще вина, приказала умельцам клавиш и струн взять в руки инструменты и устроила дискотеку. И чем больше я выпивала, тем ярче отплясывали пассажиры. Однако, когда я увидела разъяренное лицо Микарта, направляющегося ко мне, чтобы пригласить потанцевать, медленно стала отпускать коллективное сознание и внимательно следить за дальнейшими действиями мага.
— Исчезни, — приказала я ворожее.
На что та мгновенно возмутилась:
— Еще чего!
Я обернулась к Мыши, и мне вдруг показалось, что я выросла на голову, что я могу сейчас же скрутить мозги болотной ведьмы в такой узел, что вовек не развяжешь. Под тяжелым взглядом ворожея буквально испарилась.
— Ты опять… шалишь?
Было четко видно — Темный сдерживает гнев. Ну, что ж, это похвально. Говорят, самообладание, это когда вместо того, чтобы повысить голос, вы просто приподнимаете бровь. Что ж, и это верно.
— Последние дни выдались напряженные, — я взглянула на Микарта поверх краев полупустого бокала, — сбрасываю напряжение.
Сказала, а сама подумала: «Господи, кого я обманываю? Мне уже никогда не расслабиться…»
