Хотя, зная характер Темного, трудно представить, что он бы он соизволил встать, а уж тем более — обслужить еще двоих.
— Молодец! — шепотом похвалила меня ворожея, возвращаясь к своему наблюдательному пункту.
Я внимательно следила за Микартом — смогу ли увидеть хоть малейший намек на то, что он действовал спонтанно? Покажет ли свое знание моего вмешательства или притворится, что ничего не заметил?
Думала и смотрела. Смотрела и думала. И досмотрелась…
— Вирай, о чем задумалась? — Микарт глядел на меня из-под бровей, но не сурово. Отнюдь.
— Что плохо жить без часов, — сочинила на ходу отговорку.
Сивральвэ тяжело вздохнула, поднялась с места, и, проходя мимо, похлопала меня по плечу.
— Были бы у тебя часы, милая, — ворожея подошла к столу, поставила на стол стакан, и повернула ко мне голову, слегка склонив — теперь прищур ее глаз могла видеть только я, — сидела бы и считала бы минуты до встречи с Кильваром. А так… всего каких-то две недели без малого… Правда, Микарт?
Разворачиваясь к двери, Сивральвэ легко кивнула Темному, подсказывая ответ на вопрос и прощаясь одновременно, и выскользнула в коридор, оставляя меня на растерзание совести.
С одной стороны, десять дней — это очень много, и неизвестно, что может случиться с воином за этот срок. С другой стороны, да, конечно же, я бы хотела сократить этот срок, но меня поставили перед фактом, загнали в рамки и предъявили ультимативные условия.
Уступить Темному, чтобы поскорее добраться до Кильвара? И как я потом смогу смотреть ему — воину — в глаза? Ведь даже если договориться с Темным и просить его не распространяться, вряд ли он сдержит слово и будет молчать. Будет ходить гордым петухом, и показывать свою власть надо мной.
Я в тупике!
Или… или может, согласиться на вариацию?
Ой, нет! Даже представить себе не могу: Микарт в кровати с девушкой и я, сидящая в кресле. Наблюдающая… Бр-р-р…
— Замерзла? — вдруг спросил маг, садясь на кровати и внимательно глядя на меня.
— Нет, просто подумалось…
— О чем?
От возникшей идеи зачесался нос.
— Могу показать, — предложила я, заломив одну бровь — фирменный знак Ники. Никто так не умел, как я, вскидывать одну бровь.
— Покажи, — подаваясь вперед, дал согласие Темный.
Ну, что ж, это вызов…
— Выключи свет, — попросила я — так легче работать с чужим сознанием.
Продемонстрировав все те же замечательные технологии, маг два раза хлопнул по стене, откидываясь на подушки, но затем снова принял сидячее положение.
— Хорошо, — я прищелкнула пальцами, — лови!
Не отводя взгляда, я коснулась сознания Темного. Ласково… одним пальчиком… А в реальности неотрывно глядела ему в глаза.
— Ну, чего ж ты медлишь? — решил позлить меня Микарт и тут же поплатился — я грубо, хоть и ментально, бросила в него образ, посетивший недавно мою голову.
Мало того, что бросила, я еще и удержала сцепку, демонстрируя, словно прожектор на большом экране, эротическую сценку: маг, обнаженный до пояса, обнимает за талию сидящую на нем сверху костлявую блондинку, а она, склоняясь над Темным, давит на плечи и заставляет опуститься на спину. И я, сидящая в кресле, и откровенно зевающая.
— Хватит! — рыкнул маг и дернул головой.
Я скорее от крика, чем от испуга, разорвала ментальную связь.
В мгновение ока разъяренный, словно тигр, Микарт очутился подле меня, навис, упираясь руками в подлокотники, и приблизил свое лицо максимально близко к моему.
— Ты снова решила со мной поиграть? — процедил сквозь зубы Темный.
Я не готова была сдаваться, подалась вперед, почти касаясь кончиком носа подбородка мага, и голосом девушки «секс-по-телефону» произнесла коротко, но емко:
— Нет.
Вот ведь странное сочетание — огонь и лед. Это я — огонь. Это я должна быть эмоционально неуравновешенна. А водный маг должен быть по идее рассудительным и спокойным. А он бушует, злится по малейшему поводу, вспыхивает, как спичка.
Вот и сейчас, выплескав свой гнев в долю секунды на меня, вдруг остыл, нахмурил брови.
Я рассматривала его снизу вверх, все еще продолжая держать спину в напряжении, а голову гордо поднятой.
— А ведь ты еще более коварная, чем Мышь, — вдруг поделился своими соображениями Микарт, и стал рассматривать так, словно первый раз видел. — Ты тоже любишь играть…
