Побродив немного вокруг логова, Винс буквально наткнулся на родник — провалился по колено в яму, наполненную холодной-прехолодной водой. Мальчик вылез, сделал несколько глотков, хоть сразу заныли зубы, а потом раскрутил пояс и сбросил штаны. Рана представляла собой страшное зрелище — синий влажный шрам длиной с ладонь. Сморщившись, Винс принялся его омывать прозрачной водой, осторожно, еле касаясь. Боль постепенно утихала, превращаясь в тупые пульсирующие толчки.
Когда мальчик вконец замерз, он решил, что достаточно, и быстро оделся.
— Ну вот, — сказал он сидевшей рядышком волчице, — теперь я еще сто лет проживу!
Зверь широко зевнул, словно говоря — да живи, кто ж тебе мешает. Только пошли уже обратно, дети там одни.
Вернулись к норе и волчица немедленно исчезла в ней, а мальчишка снова улегся рядом. Ему было чуть полегче, хотя жар не спадал. И он по-прежнему не знал, что делать дальше. Надо как-то выбираться из леса и возвращаться к Стефану, но в таком состоянии Винс не проделает и мили...
Что-то заурчало. Винс прислушался — не идет ли еще какой зверь? Лишь потом мальчик понял, что это у него в животе, от голода. А ведь и вправду, он не ел с самого утра, пора бы и отужинать.
Словно услыхав его мысли, появилась волчица. Она уже накормила малышей молоком, дождалась, пока они уснут и теперь собиралась на охоту, чтобы не остался голодным еще один новоявленный «детеныш»
Винс проводил ее взглядом, хотел подняться, но уже не сумел — закружилась голова, тело перестало подчиняться. Он впал в забытье, погрузился в туман начинающейся лихорадки..
Он не видел, что волчица вернулась ни с чем, обозленная и расстроенная — зверье разбежалось и попряталось по норам, а на более крупную дичь охотиться надо было всей стаей, а не в одиночку.
Когда мальчик пришел в себя, вокруг было уже темно хоть глаз выколи. Ни луна, ни звезды не могли пробиться сквозь густую крону деревьев, пусть даже и весьма прореженную осенним листопадом.
Жажда, голод, лихорадка, ночной холод, страх — все это навалилось на хрупкие детские плечи тяжким грузом и Винс не выдержал. Он заплакал вголос и потянулся к невидимой в ночи норе, словно к окошку в утраченном родном доме. Протиснулся в дыру, застрял, но желание попасть в теплое жилище было очень сильным. Мальчик вытянулся в струнку, сжался, как только мог, оттолкнулся здоровой ногой. И оказался внутри!
Ему немедленно облизали лицо. Щенята запищали, затыкались в его ладони холодными носиками, обнюхивая свалившееся на них чудище. Страха в них не было, поскольку рядом находилась спокойная мать, которая никогда не даст их в обиду.
Винс свернулся в комок, подтянув ноги и вобрав голову в плечи — только так он сумел поместиться в небольшой пещерке. Волчица прижалась к нему теплым мохнатым боком, согрела и подарила сон...
Проснулся Винс от голода. Раскрыл глаза, потер их грязными ладонями. Зевая, принялся разглядывать соседей. В дыру проникал рассеяный утренний свет и мальчик разглядел несколько пушистых комочков у себя под боком. Сколько их там, раз, два, три... пятеро волчат. А мамаши не было, очевидно, снова убежала за пропитанием.
Волчата спали и Винс осторожно погладил ближнего пальцем по пушистой спинке. Волчонок заворочался, заурчал, смешно засучил лапками, но не проснулся.
Однако Винсу становилось не до игр — нога подавала опасные сигналы, вместе с хозяином просыпалась и боль. Да еще все тело свело от тесноты.
И мальчик решил выбираться наружу. Оказалось, это не так просто. Чтобы не раздавить волчат, Винс полез ногами вперед, нащупывая опору, и снова застрял. Он испугался, что придется торчать здесь, как пробка в бутылке, и принялся извиваться, как змея. Через минуту-другую мальчишка свалился на дно оврага, отдуваясь и приходя в себя.
Утро выдалось туманным, пасмурным, на редкость прохладным. Винс посидел немного, потом поднялся и выбрался из оврага. Опираясь на свою палку, он захромал к роднику, найденному накануне, напился.
Но где же искать еду? Это Винс знал — в любом лесу найдутся грибы или ягоды, тем более в таком диком и густом, как этот.
