Верхом? Нет, это полное безумие!
Энни покосилась на своего похитителя, устремившего решительный взгляд вперед, к горизонту. Наверняка есть какой-то способ убедить его в том, что она вовсе не Грязная Рози!
Но она не успела обдумать этот вопрос. Сэм Ноубл крикнул «Тпру!» и остановил лошадей у небольшого ручья, на берегу которого росли тополя. Спрыгнув с лошади, он проворчал:
— Пожалуй, остановимся здесь. Наполним фляги, напоим лошадей. Они давно не отдыхали.
— Вы меня развяжете? — дрожащим голосом спросила Энни.
— Что ж, разомни ноги. Только обещай, что будешь хорошо себя вести.
Энни сверкнула глазами, но Сэм все же смилостивился — подошел к ее лошади и развязал ей руки. Она потерла саднящие запястья, спрыгнула на землю, и тут лицо ее озарилось улыбкой: с седельной луки свисала ее сумка! Не долго думая, Энни вытащила из нее свой бумажник.
— Вот, смотрите! — объявила она, протягивая бумажник Сэму Ноублу.
Он сдвинул брови.
— Что это?
— Мой бумажник. Откройте его и увидите, что я вовсе та женщина, которую вы ищете.
Он нахмурился еще сильнее.
— Как я это увижу?
Энни быстро открыла бумажник и подняла его повыше.
— Здесь мои водительские права и другие документы, удостоверяющие личность. Они доказывают, что я не Рози Диллон, а ее праправнучка и что мы с вами живем в девяностые годы двадцатого века, а не в восьмидесятые годы девятнадцатого.
Ее похититель осклабился.
— Девяностые годы двадцатого века?
— Да.
Тихо выругавшись, Сэм выхватил у Энни бумажник, резко закрыл его и снова сунул в ее сумку.
— Вот что, сестренка, я не собираюсь слушать твои байки и рыться в твоей сумке. Все знают, как хитра и изворотлива Грязная Рози. Ты нарочно плетешь мне разную галиматью, чтобы спасти свою голову. А если это не так, значит, ты совсем свихнулась.
— А вы нет?
Сэм достал из кармана объявление о розыске, развернул его и с отвращением помахал им у нее перед носом.
— Сколько можно повторять? На этом плакате твой портрет! И не пытайся переубедить меня своими дикими выдумками. На своем веку я переловил немало бандитов и скорее поверю в то, что ты врешь, чем в то, что ты сумасшедшая. Но ничего! Судья Райчес знает свое дело. Он заставит тебя заплатить за твои преступления, будь ты хоть трижды чокнутой. — Он помолчал, с презрением оглядев свою пленницу. — У тебя вид настоящей преступницы, сестренка, и не надо мне морочить голову!
— Да вы… — Энни гневно взмахнула своей сумкой. — Почему вы меня не слушаете и даже не хотите взглянуть на мое удостоверение личности?
Он тяжело дышал.
— Замолчи — или я выброшу твои сокровища в ближайшую канаву!
Энни подчинилась, скрипнув зубами. Сэм Ноубл отвернулся и повел лошадей к ручью. Она оглядела каменистое ущелье, оценивая свои шансы на побег.
— И не вздумай смыться! — крикнул он через плечо. — Я быстренько тебя подстрелю. Как я уже говорил, мне все равно, в каком виде тебя привезти.
Энни высунула язык и тихо передразнила его, глядя ему в спину:
— Мне все равно, в каком виде тебя привезти!
Радуясь, что Сэм Ноубл не видел этой демонстрации протеста, она прочистила горло и крикнула:
— Эй, мне надо… кое-что сделать!
Он с усмешкой обернулся.
— Брось мне пальто и сапоги, а уж потом отправляйся.
— Но я же замерзну до смерти! — возмутилась Энни.
— Пошевеливайся, тогда не замерзнешь! Зато в одних чулках и без пальто ты от меня не удерешь.
Энни знала, что он прав. Тихо выругавшись, она стянула сапоги и пальто, бросила их Сэму Ноублу и нырнула в заросли молодых тополей.
Когда она вышла, он швырнул ей вещи назад.
— Ну что ж, лошади напились, фляги полны. Готова ехать дальше?
Дрожа от холода, Энни надела пальто и уселась на землю, чтобы натянуть сапоги.
— Я поквитаюсь с тобой в аду, Сэмюел Ноубл! — процедила она, стуча зубами.
Он подошел ближе и рывком поставил ее на ноги. — Вот там ты точно меня одолеешь, милая!
Энни так и подмывало хлестнуть его по нахальной физиономии, но она боялась, что он даст ей сдачи. Когда она взобралась на свою кобылку, Сэм опять привязал ее руки к луке седла, окончательно испортив ей настроение. Запястья, натертые грубой веревкой, нестерпимо болели.
