Он оскорбительно осклабился.
— Если ты предпочитаешь ночевать в каталажке, сестренка, я не против. Но предупреждаю, что там полно блох, пьяниц и разбойников с большой дороги. К тому же шериф… в общем, этот распутник любит побаловаться с дамочками, если ты понимаешь, о чем я толкую. — Он прошелся взглядом по Энни, внося полную ясность в свои слова.
— Негодяй! — в досаде крикнула она и тут же об этом пожалела.
Портье испуганно охнул, а Сэм схватил ее за ворот и оторвал от пола, заставив смотреть в его страшные карие глаза.
— Еще одно оскорбление, леди, — произнес он ледяным тоном, от которого по спине у Энни побежали мурашки, — и ты отправишься спать в каталажку!
Она боязливо кивнула.
Сэм так резко ее отпустил, что Энни пошатнулась. Он обернулся к портье и положил на стойку золотую монету.
— Хватит болтать, мистер! Мне нужен один номер на ночь. С двумя койками. Ясно?
— Да, сэр.
Раздосадованный человечек поспешно раскрыл книгу регистрации, повернул ее и пододвинул к Сэму.
— И поставьте наших лошадей в конюшню, — добавил Сэм, беря из чернильницы ручку и размашисто расписываясь в книге.
Портье кивнул:
— Я скажу мальчику-конюху, чтобы он присмотрел за вашими лошадьми.
— Премного благодарен.
Получив у портье ключ от номера, Сэм повел Энни на второй этаж. Он отпер третью дверь справа и втолкнул ее в комнату.
Удержав равновесие и метнув испепеляющий взгляд на своего мучителя, Энни осмотрелась. Комната была весьма симпатичной, большой и светлой. Две старомодные железные кровати, покрытые желтыми ситцевыми покрывалами, на окнах — такого же цвета занавески с кружевными оборочками, туалетный столик с белой мраморной столешницей, керамический таз и расписанный розочками кувшин. При других обстоятельствах этот номер показался бы Энни очень милым.
Но не сейчас. Она боялась оставаться наедине с этим страшным человеком и чувствовала себя чертовски неуютно.
Оторвав жадный взгляд от кувшина с водой, она с раздражением заметила, что Сэм внимательно за ней наблюдает.
— Мне… мне надо принять ванну, — пробормотала она.
— Потом, — отозвался он, ставя седельные сумки на стул. — Ты сможешь помыться вечером, а сейчас нам надо немного перекусить и сходить в галантерейный магазин, пока он не закрылся.
— В галантерейный магазин? — с надеждой переспросила она.
Он положил ключ от номера в карман.
— Да. Купим тебе одежду на смену. — Уловив в лице своей пленницы приятное удивление, он оглядел ее грязный костюм и ворчливо добавил: — Нам еще долго ехать до Сентрал-Сити, и потом, не можешь же ты явиться на суд в этих грязных отрепьях.
Щедрость Сэма вызвала в Энни прилив благодарности, который тут же схлынул, стоило ему снова упомянуть о ее несчастной участи.
— Предлагаете мне приодеться перед казнью? Он смолчал.
— Что ж, это справедливо. Вы так быстро меня увезли, что я не успела собрать вещи.
Его темные брови угрожающе сдвинулись.
— Хватит болтать! Если хочешь, можешь пока умыться.
Проникаясь к нему все большей ненавистью, Энни подошла к тазу и в первый момент отпрянула, увидев в зеркале свое отражение — чумазое существо в грязной одежде с обожженным солнцем лицом. Застонав, она смочила полотенце и протерла лицо и руки. Холодная вода приятно освежала иссушенную кожу, но в душе ее кипела обида.
Энни вздохнула. Наверное, она и вправду наговорила лишнего, но ее с детства учили говорить то, что думаешь. Надо отдать ему должное, Сэм избавил ее от ночи в компании гнусных бандитов, однако его наглость была невыносима. Какая женщина не возмутилась бы на ее месте?
Она отошла от таза, и Сэм тотчас занял ее место. Не спуская с нее глаз, он принялся смывать грязь с рук и лица. Энни достала из сумки расческу, расплела косу и попыталась вычесать из густых локонов грязь. Подняв голову, она увидела, что охотник за головами уже умылся и продолжает наблюдать за ней. Он не отводил взгляда, пока она протирала лосьоном обветренное лицо, шею и руки.
Отлично! Ей придется терпеть эту пытку целую ночь. И в то же время она до сих пор трепетала, вспоминая, как нежно он защищал ее во время грозы.
Энни щелчком закрыла сумку и дерзко взглянула на Сэма.
