— Она послала тебя! — воскликнула Орлин.
— Не совсем, — покачала головой Джоли. — Тот, кто меня послал, ничего не сказал твоей матери, кроме того, что ты здорова и счастлива. Я приходила к тебе во сне и помогала проникнуть в вещи, о которых в противном случае ты не узнала бы никогда; я хотела, чтобы со временем ты поняла свою мать. Постепенно я полюбила тебя и теперь считаю своим ребенком.
— Но ты не старше меня!
— Моя дорогая, физически — да. Однако я умерла в 1208 году. И с тех самых пор являюсь призраком.
Орлин с изумлением уставилась на нее:
— Почти восемьсот лет назад!
— Почти, — согласилась Джоли. — Мне исполнилось семнадцать, я была замужем и совершенно счастлива, жила в Южной Франции и изучала волшебство. Тут начался крестовый поход против альбигойцев, потому что они отказывались платить налоги; и первым делом Церковь решила уничтожить колдунов. Я умерла, а мой муж сбежал — но с разрешения Танатоса унес меня в капле крови на своем запястье. Я не могла покинуть царство смертных из-за неизменности окружающего меня зла, поэтому осталась. Когда мой муж отправился в Ад, Гея взяла мою каплю крови, и я, покинув мужа, стала ее спутницей. Я опускаю множество деталей, хотя главное я тебе рассказала. Я до сих пор выгляжу так же, как в момент смерти. Тогда я была даже моложе, чем ты.
— Значит, тебе семнадцать — и восемьсот лет! — воскликнула Орлин. — И ты знала мою мать!
— Я и сейчас ее знаю. Хочешь, познакомлю?
Орлин немного подумала.
— Нет, лучше не стоит. Я не смогу относиться к ней так, как положено относиться к настоящей матери, к тому же возникнет неудобная ситуация, поскольку я призрак.
— Возможно, ты и права. Она знает, что я поддерживаю с тобой связь, но ей неизвестно, как тебя зовут и что ты умерла. Пожалуй, я не стану ей ничего говорить.
— Да, не нужно, — согласилась Орлин. — Я и так причинила многим боль! О, расскажи мне… если ты теперь спутник воплощения Природы, как ты можешь входить в контакт с другими — такими, как я или моя мать?
— Я связана с Геей каплей крови — это единственное, что осталось от моего смертного тела. Однако она занята решением множества проблем, которые меня не касаются, и дает мне свободу. Я всегда возвращаюсь к ней, когда Гея испытывает во мне нужду, но большую часть времени провожу так, как считаю нужным, встречаясь с разными людьми, живыми и мертвыми. В данный момент я подыскиваю подходящих кандидатов на посты инкарнаций — чрезвычайно интересная работа.
— Инкарнации! Они ищут себе замену?
— Ну, не совсем так. Они просто хотят иметь выбор из хороших кандидатов на случай, если возникнет необходимость. Людям, которых мы выбираем, ничего не сообщают, за ними ведется наблюдение; если нужно, с ними связываются. Так гораздо лучше, чем полагаться на стечение обстоятельств. Я присматривалась к одному человеку, живущему во Франции, неподалеку от моей родной деревни, когда почувствовала, что ты умираешь. Изучение будущих кандидатов — растянутый во времени проект, он может и подождать, а твоя смерть ждать не собиралась, вот я и пришла к тебе.
— Я не хочу тебе мешать! Как только мне удастся воссоединиться с сыном… неважно, что станется со мной дальше. Я бы предпочла быть с ним в Аду, чем без него в Раю. — Орлин явно говорила искренне.
— Я помогу тебе в поисках; у меня есть время. — Джоли взглянула на призрак. — Но позволь — если не возражаешь, конечно — немного привести тебя в порядок.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты выглядишь так, как в тот момент, когда тебя настигла смерть. Это нехорошо. Следует восстановить твой нормальный вид.
— Я буду счастлива и спокойна, только когда найду сына, Гэва.
— Как ты сказала?
Орлин улыбнулась:
— Он получил имя в честь своего легального отца-призрака, Гавейна. Коротко — Гэв. Гэв Второй.
— Гэв, — кивнула Джоли. — Иди сюда, посмотри в зеркало. — Она встала и поманила к себе Орлин.
В стене находилось естественное зеркало, сделанное из воды, непостижимым образом размещенной вертикально; Гея предпочитала натуральные вещи — с небольшой добавкой волшебства.
Орлин с отвращением взглянула на свое отражение:
— Какой ужас!
