– Там, прямо под комингсом пожарный брезент, – напомнил Григ. – люк можно будет кое как задраить.
– О брезенте я и думал, – мой одобрительный кивок стал для боцмана настоящей наградой.
– Мало нас, – прервал меня Йохансен. – На таком ветру не удержим. Унесет к гребаной матери. Куда, к дьяволу, запропастились все остальные?
Ответом электромеханику стали возня и громыхание, послышавшиеся откуда-то сзади. Мы оглянулись. Второй помощник Ян Лемер и с ним еще трое матросов тащили газовые баллоны и резаки. Балансируя на ходящей ходуном палубе, они приближались к нам. Ян еще издалека прокричал:
– Капитан приказал залатать палубу. Но сперва распотрошим оставшийся пакет. Разрежем стягивающие его металлические полосы.
– А вы, ребята, самоубийцы, – скривился я. – Когда трубы рассыплются, от них будет сложно увернуться.
– Придется рискнуть, – Лемер глянул на меня очень решительно. – Связка весом пятьдесят тон, свободно катающаяся по палубе… Сам понимаешь – это для нас верная смерть.
– Мы справимся! – своим возгласом я решил поддать уверенности, как самому себе, так и всем тем членам экипажа, которые слышали наш разговор. – Мы должны справи…
Вдруг слова застряли поперек глотки. Я стоял лицом к баку и поэтому имел возможность краем глаза следить за курсом корабля. До сих пор «Жокей» уверенно резал форштевнем накатывающие волны. Вот в том-то и дело, что до сих пор! Глядя на новую десятиметровую волну, встающую у нас по носу, я понял, что корабль встретит ее не перпендикулярно, а чуток наискосок, словно подставляя свою левую стальную щеку. Стена воды высотой в три этажа это не шутка! «Жокея» развернет и положит на борт! Вот дьявол, именно на тот самый многострадальный правый борт!
– Берегись! – кто-то, по-моему, Григ узрел ту же опасность.
Крик боцмана было последнее, что я отчетливо помнил. Дальше все превратилось в какой-то фантасмагорический водоворот, в котором сознание выхватывало лишь отдельные кадры. Вот вставшая на дыбы палуба, по которой с ревом несутся пенные потоки воды. Вот угорело скачущие огни электрических фонарей. Сквозь залитые водой глаза они выглядели как размазанные ослепительно белые кляксы. Вот огромные черные трубы. Громыхая и скрежеща, они с одинаковой легкостью перемалывали как хрупкие человеческие тела, так и стальные конструкции фальшборта. Вот, наконец, мои собственные руки. Закоченевшими пальцами я пытался вцепиться в гладкий настил, но лишь сорвал ногти и, в конце концов, низвергнулся в бездонную пропасть.
Шестым чувством я понял, что лечу за борт. Рефлексы заставили сжаться, крепко зажмурить глаза и набрать в легкие побольше воздуха. Будь что будет. От меня уже ничего не зависело. Если повезет, не захлебнусь, а спасательный жилет не даст камнем пойти ко дну.
Удар! Плеск, а затем тишина. Я провалился в темную ледяную могилу. Нет ни верха, ни низа. Один мрак и жгучая острая боль, вызывающая судороги тела и паралич мозга. Поддавшись инстинктивному желанию согреться, я забарахтался, а затем стал судорожно грести. Стоп, дурак, что творишь? Собрав всю волю, я приказал себе остановиться. Прежде чем грести, следует знать куда. Где поверхность? Выяснить это возможно лишь одним способом – затихнуть и ждать. Показалось, что ожидание длилось целую вечность, хотя наверняка прошли лишь секунды. И вот спустя эти бесконечные мгновения океан выплюнул меня под низкое смоляное небо.
Я успел сделать лишь несколько отчаянных вдохов, как меня снова накрыла стена воды. Слава богу, на этот раз не надолго. Проскочив гребень волны, я вновь оказался на поверхности и смог дышать. Дышать, это громко сказано! Все, на что я был способен, это судорожные всхлипы, во время которых в легкие просачивались ничтожные порции напоенного йодом и солью воздуха. Тело продолжало гореть, хотя и не так сильно как в первые секунды после падения. Это первый сигнал – я начал околевать. Осознав ужасную реальность, я принялся барахтаться и отчаянно звать на помощь.
Помощь! Она могла прийти только с корабля. Корабль! Где «Жокей»? Мой взгляд стал бешено метаться по сторонам. Вокруг ночной бушующий океан. В нем не было места свету. Непроглядная черная мгла вместо неба. Бесформенные мрачные тени по сторонам. Это волны, а не привидения. Ты отчетливо это понимаешь, когда они накрывают тебя с головой. Как холодно и жутко. Единственным спасением, единственной надеждой мог стать огонек родного корабля.
