— Ерунда все это, — вздохнул Шантель и добавил свое любимое: — Как-нибудь обойдется.
…Через два дня «Игра воображения» выступала в закрытом элитном клубе, вход в который был строжайшим образом ограничен. Публика там собиралась привилегированная, и ублажать ее надо было по высочайшему разряду. Николай Краснов петь в подобных заведениях не любил, но выбирать не приходилось. Во-первых, платили хорошо, а во-вторых, кто он такой, чтобы отказываться? Мальчик с улицы, которому неожиданно улыбнулась удача. Счастливый случай — это еще не пожизненная гарантия успеха. Мода проходит, аппетит никогда. Если привык хорошо кушать, трудно научиться себя ограничивать. Деньги нужны всем. И именитые поклонники тоже. Их вниманием не пренебрегают. Поэтому Николай Краснов приехал в клуб без опоздания. Подошел к служебному входу, заранее достав из кармана паспорт. Здесь все строго, мышь не проскочит, и даже если твое лицо известно всей стране, документ все равно спросят. Положено.
— Я в списке, — сказал он охране.
— Фамилия? — деловито спросил старший.
— Краснов. Николай Краснов.
— Этот уже прошел, — заявил один из плечистых мужиков.
— Не может такого быть! — Коля вытер пот со лба.
— У нас отмечено. Вот галочка. Николай Краснов — есть.
Он невольно усмехнулся: «одна штука». Здесь все, кроме хозяев жизни, были не люди, а вещи. С ярлыками, на которых написана цена, но суть от этого не менялась.
— Да вот же мой паспорт! Читайте! Вот. — Он ткнул мужикам под нос документ.
— Читали уже, — невозмутимо ответил старший. — Думаешь, у нас тут кто-нибудь без документа может проскочить? Значит, прошел уже Краснов. Отмечено.
— А я тогда кто?
— Тебе виднее.
Он был в шоке. Как назло, Шантель задерживался. Кто еще, кроме продюсера, может подтвердить личность солиста «Игры воображения»? Ах, Лева, Лева! И ленивый же ты стал! Замучил уже своим «обойдется»! Николай вышел на улицу, набрал номер мобильного телефона Шантеля и, нервничая, стал ждать ответа.
— Да? — раздалось наконец в трубке.
— Лева, ты где?
— В пробке.
— Как это в пробке? Меня в клуб не пускают! Выступление срывается! Это же сумасшедшая неустойка!
— То есть? — оторопел Шантель. — Как так: тебя не пускают? Ты же в списке!
— У этого маньяка паспорт на имя Николая Краснова! Он вместо меня прошел!
— Да ты что?!
— Ты лучше скажи, что делать? Ведь мне этого не простят! Только не эти люди!
— Спокойнее, Коля. Этот тип не выйдет вместо тебя на сцену. Во-первых, ребята сразу поймут, что это не ты, во…
— Короче!
— Может, мне с охраной поговорить?
— И что ты им скажешь? Что я тот самый Краснов? Что ты это по голосу определил?
— Я не понимаю, чего хочет этот парень. Не понимаю.
— Жизнь мне испортить, вот чего.
— Ты попытайся еще раз войти. Может, Фонарину позвонить?
— Боюсь, что Фонарин приедет еще позже тебя, — горько сказал Коля.
Повисла пауза. Николай понял, что в данном случае от Левы Шантеля никакого толку не будет. Придется самому разбираться.
— Ты поторопись, — на всякий случай сказал он продюсеру и отключился. Потом вернулся к клубу, подошел к охране.
— Опять ты? — невозмутимо спросил старший.
— Я только хотел сказать, что жду на улице. Этот парень не выйдет на сцену, и тогда советую вам обратиться ко мне. Если публика не получит сегодня то, что хочет, я расскажу о причине срыва выступления. Скажу, что меня не пустила охрана. И вас всех уволят. Охранников много, а Николай Краснов один. И это я.
— Ладно, сиди тут, — кивнул старший.
Его пропустили в холл. Краснов почти без сил опустился в глубокое мягкое кресло, цветом похожее на ледяную лужу. Стоило добиваться славы, чтобы тебя вот так осадили какие-то шестерки! Но для них ты никто. Наплевать им, что ты знаменитый певец. За то, чтобы тобой восхищаться, денег не платят. А деньги — это главное.
Потом Краснова осенило: надо пойти к другому входу, не служебному, ведь там есть люди, которые могут его узнать и провести в клуб! А если не узнают? Если эта утка с пластической операцией принята ими за правду? Подумаешь, стоит у входа парень, похожий на Николая Краснова! Мало их таких по Москве ходит? Всю ночь можно простоять.
