— Уберем, — неприятно усмехнулся Фонарин. — Что нам опер? Мелкая сошка. Есть нужные связи, не переживай, Лева. Им самим неохота показатели портить. Тем более девка приезжая, в Москве зарегистрирована не была. Доказательств-то, как я понял, все равно нет. Им можно только на чистосердечное рассчитывать. Если Колька будет молчать, спишут на несчастный случай.
— Может, лучше на самоубийство?
— Это они пусть сами решают, под какую статью подогнать. Главное, чтобы закрыли дело, и точка. А твой становится звездой, чуешь? Эва от него просто без ума.
— Боюсь, как бы Колька не сломался после всего этого.
— Брось! Не дадим.
Шантель не отходил от Коли ни на шаг. Тот бурно переживал смерть Фисы, стал выпивать и даже плакал по ночам.
— Мы вышлем ее семье деньги, много денег, — утешал его Шантель. — Она сама виновата, ты знаешь. Не надо было на тебя давить, я ее предупреждал.
— Мужики… Леня с Олегом…
— Что — Леня с Олегом?
— Боюсь, они теперь со мной не захотят работать…
— Плюнь. Тебе надо делать сольную карьеру. Ну кто они такие? А ты Николай Краснов! Была рок-группа «эНЛО», да распалась. Остался только ты. Но этого вполне достаточно.
— Я не смогу! — испугался Коля.
— Сможешь.
— А как же Фиса? Она ведь мне теперь будет сниться! И говорить, что я ее убил!
— Все уже прошло, Коля. Девчонка сама напросилась. Ей говорили: возьми деньгами. Она была никто, понимаешь? А тебе теперь везде зеленый свет. Скандальчик-то оказался нам весьма кстати. Ты газеты читаешь? В Инете шаришь?
— Нет. Не хочу.
— А зря. Твоя история снова на первых полосах. Журналисты телефон оборвали. В Инете эту новость обсуждают во всех блогах. Ты мегазвезда, Колька!
— Ты меня не бросишь, Лева?
— Да что ты! Ха! Брошу! У нас с тобой теперь все будет! Слава, деньги. Я тебе скоро квартиру куплю. Где ты хочешь квартиру?
— Квартиру?
— В каком районе? Выбирай!
— Рядом где-нибудь. С тобой. Не бросай меня, Лева. Мне что-то нехорошо. Не по себе.
— Скоро все образуется. Фонарин обещал. Его слово железное. Все образуется.
Через несколько дней их вызвали к следователю. Тот привстал из-за стола, пожал руки обоим, сначала Коле Краснову, потом Льву Антоновичу:
— Очень приятно познакомиться. Очень. Такие знаменитости! Жене сегодня вечером расскажу. Вот, пригласил вас сообщить, что дело о смерти гражданки Семикиной Анфисы Федоровны закрыто. Из-за отсутствия состава преступления. Типичный несчастный случай. Так что мы вас больше не побеспокоим.
— А как же… — заикнулся было Шантель, — старший лейтенант Колыванов…
— Да, насчет Колыванова. Выявлены кое-какие нарушения. Злоупотребление служебным положением, превышение власти, ну и так далее. Такие люди порочат высокое звание офицера, — сурово сказал следователь. — Из органов он уволился, причем сам. Мы ему трудовую биографию портить не стали. Пусть отправляется в армию, наемником по контракту.
— Что ж… Так мы можем быть свободны?
— Да, конечно, — широко улыбнулся следователь.
— Пошли, Коля. — Шантель направился к двери, на всякий случай придерживая парня за плечо. Не дай бог сорвется.
— Минуточку, — остановил их следователь.
— Да? — Лев Антонович вздрогнул — не верилось, что все закончилось.
— А автограф?
…Они остановились у ряда палаток при супермаркете возле метро. Коле захотелось мороженого. Шантель не возражал. Хотя обычно он беспокоился за Колино горло: не дай бог, простудится. Но сегодня был особый случай. И он позволил ему все.
— Давай постоим, воздухом подышим. Надо прийти в себя. Как мороженое? Вкусное? — заботливо спросил он.
— Спасибо, Лева.
— За что?
— Если бы не ты… Честное слово, бросил бы я все и уехал обратно к себе на родину. Ты не отказывайся от меня, я сделаю все, что ты скажешь. Помоги только… Я без конца об этом думаю… О ней. Ведь это была любовь, а? Настоящая?
— Кто его знает…
— Просто так получилось. Терпения у меня не хватило. И… Нет больше Фисы, — горько сказал Коля. — Парни откололись, с которыми я начинал, остались только ты да я. Если сейчас и с тобой что-нибудь случится… То это все. Конец.
— А что со мной может случиться?
— Ну, не знаю. Не по себе мне что-то. Внутри будто все сгорело. Один пепел остался. Ничего не хочу, ни во что не верю. Никогда еще мне не было так плохо. Вот тебе и парад планет!
