— Ну, если простенькая…
Мэтр Клэопетрус ничего не ответил, просто толкнул в мою сторону воздух. Во всяком случае мне так показалось. Ветерок взъерошил волосы, обдул лицо, мягкой щеткой прошелся по одежде и все.
— Отлично, — оценил свою работу маг. — Хоть на коронацию.
Я оглянулся, но зеркал в комнате не обнаружил, так что пришлось поверить на слово. Хватило даже того что я видел, а именно: совершенно чистый и новый атласный костюм, украшенный золотым шитьем, богатую перевязь с каким-то большим, ярко сверкающим драгоценными камнями орденом. Даже меч в ножнах выглядел каким-то новоделом. Быстро прикоснулся к рукояти и успокоился. Действительно, личина. Таким радостным теплом ладонь мог встретить только «Разящий».
— Да… Спасибо, мэтр. Пойдемте. Послушаем, что понадобилось от нас магистрату города так срочно, что они поспешили явится без предупреждения.
* * *
Три толстяка, олицетворяющие собой власть в Семипалатинске, были, что называется, не в своей тарелке. Словно огромные бильярдные шары они хаотически перекатывались по светлице, и только благодаря ее просторности и скудости меблировки, не сталкивались друг с другом.
— Здравствуйте, господа. Чему обязан?
— Добрый день, ваше высочество! — рявкнула троица, синхронно поворачиваясь в мою сторону. А дальше пошла отсебятина. Говорили быстро и перебивая один одного:
— Рады видеть вас живым и невредимым, ваше высочество…
— Вы уж простите, что не разобрались сразу…
— Поверьте, все виновные понесут заслуженное наказание…
— Самое суровое…
— Да-да… ваше высочество, самое суровое…
— И компенсацию…
— Конечно. Всенепременно…
— Какую назначите…
— В разумных пределах… ваше высочество…
— В том смысле, что город сейчас переживает не самые лучшие времена, поэтому мы осмелились…
— Минуточку, господа! — я поднял руку, призывая советников магистрата к тишине. — О чем вы толкуете? Какие виновные? Какая компенсация? В чем вы не разобрались?
— Ну, как же… — толстяки переглянулись и продолжил один, тот что стоял на левом фланге. — Венценосная особа на Арене. Позор. Скандал. Нет, нет… Мы понимаем, ваше высочество… Такое унижение можно смыть только кровью…
— Или золотом? — прибавил секундой позже и гораздо тише. Словно размышлял вслух, ни к кому не обращаясь.
