Но, как оказалось, житейская мудрость магистра не подвела. Истошный визг и недовольный клекот стояли всего минут пять. А потом воцарилась благословенная тишина. Да и мне, если честно, купель пошла на пользу. Решительно не могу понять, чем людей так манят сухие и пыльные равнины. Другое дело водоемы… Не зря же жизнь именно в воде завелась. Хотя, с другой стороны, зачем-то же она из нее вылезла?
Тем не менее… Например, сидя по шею в воде, можно всласть поплакать. Не сдерживаясь и не стесняясь. И никто не удивится почему у девушки мокрое лицо, а у меня влажные глаза… Особенно, если рыдать, не слишком громко.
Впрочем, можно и громко. В конце концов, я этот… принц или кто? Так почему бы моей невесте и будущей королеве не поплакать, когда, где и сколько ей захочется?
— Спасибо…
Никогда не умел вести себя в такой ситуации. Ведь глупо же отвечать: «Не за что», или «Пожалуйста». А промолчать и того хуже, форменное хамство.
— Да, я это… Блин, как прилипло… — брякнул первое, что в голову пришло, дергая перевязь. — Помоги раздеться… А то намокло все.
Лия захлопала ресницами, открыла рот и… прыснула смехом.
— Ну, да… Ты ему говоришь: «Спасибо», а он в ответ: «Помоги раздеться»
— Ага… — проворчал я, отчаянно воюя с кольчугой, упорно не желающей слезать. — Еще скажи, что все мужчины одинаковы.
— Разве нет? — пожала плечиками амазонка. — Кто еще пробует раздеваться, не развязав пояс? Стой спокойно… Да не дергай. Только узлы затянешь… Сама справлюсь. И руки убери… Не сейчас… А в глаз?
Я и не настаивал. Так… невинные шалости, чисто на инерции… Возможно, при должной настойчивости, Лия и согласилась бы снять стресс от незавершенной казни самым простым и надежным способом. Но для меня самого использование «ускорителя» не прошло бесследно. И, перефразируя частушку, в данный момент по женской части я был только теоретик…
Но все же купание пошло на пользу и из пруда мы выбрались совсем другими людьми. С которыми уже можно было даже поговорить… Особенно переодев сперва в сухую и чистую одежду. Я и не заметил когда Аристарх успел ее принести. Впрочем, не удивительно. Дворецкий, если надо, мог передвигаться совершенно бесшумно. Кстати, вот и он сам. Стоит поодаль, учтиво кланяется.
