И вообще: чего это я так разволновалась? Ну, облажалась. Запрягли лошадку, прокатились. Попрактиковались запрягать. Лошадь и тарантас – недавняя придумка нашего начальника участка. Он сказал: полицейские автомобили надо экономить. Теперь пикапы будут выезжать только на самые серьёзные происшествия. Купили пару лошадей – повод для искромётных шуток и источник конских какашек. Всё бы хорошо, но полицейские в участке – ещё те «специалисты». Как запрягать лошадь в тарантас не учат даже в конной полиции. Вот и пусть тренируются. А на их шутки можно внимания не обращать: посмеются и отстанут. Мой бортинженер Скотти соорудит какой-нибудь Отражатель Плоских Шуток, всего-то и делов.
Из Полиции меня не уволят, по всякому. Я даже не депьюти, а просто клерк. Какой с меня спрос? Никакой зарплаты, зато и никакой ответственности. Технически, я – просто затычка в органиграмме. Площадь и население Трущоб Шоссе Гаррет по штату требуют не менее трёх депьюти. А в бюджете есть деньги лишь на две с половиной позиции. Тут удачно появилась я, и Отдел HR наколдовал: позиция клерка по работе с документами, на пол-ставки, умножаем на пол-девочки. То, что я не целая девочка, а половинка – сомнений не вызывает. Если на глаз незаметно, легко рулеткой померить. В общем, после всех замеров и умножений оказалось, что моё жалование составляет менее одной пятой от ставки депьюти. Экономия бюджетных средств.
При всём при этом, я не совсем уж чёрная овечка, даже несмотря на цвет кожи. В HR мне сказали: «Ничего, что ты инвалид. Справишься.» Приказ поняла, мэм: справиться! Исполняю! Я всю жизнь с чем-нибудь справлялась, и для моего двадцати одного года возраста, по-моему, совсем нехило.
Когда мне было десять, поставила себе цель прочитать все книжки в школьной библиотеке. Разных книжек там было целых сто сорок девять штук, причём больше половины – унылое дерьмо (но про Шерлока Холмса – до сих пор моя любимая книжка). И ведь прочитала! У библиотекарши чуть крыша не съехала. В Детройте десятилетние дети книг не читают принципиально. Нет, я не гений и не вундеркинд. Среднюю школу закончила кое-как. Выше «удовлетворительно» оценок не было, но при этом – ни одного «неуда». Математику пересдавала четыре раза. Сочинение по английскому писала трижды (Ромео с Джульеттой мне вообще понравились, но за «Гамлета» этого садиста Шекспира надо было медленно пытать до смерти, жаль что он сам помер). Англичанин в конце концов поставил «за нестандартный подход к классике». Историчку я взяла измором. У нее были проблемы с устным счётом, и она просто заколебалась считать мои пересдачи. Однако, повторю это с гордостью: я закончила среднюю школу! Была единственной афро в выпускном классе из пятидесяти белых оболтусов. Чернокожие девочки в Мичигане редко теперь дотягивают и до четвёртого класса, да и белых девчонок в старших классах можно по пальцам одной руки сосчитать. Ах да, приколитесь: в школе я умудрилась не забеременеть, как все мои одноклассницы, и не подсесть на иглу, как тупо сделал мой старший братец, со всеми вытекающими.
После школы я решила, что умирать с голоду в Мичигане мне как-то не хочется. Вместо того, чтобы толкаться в очередях за бесплатным супом, я поступила добровольцем в ВМФ и прослужила больше двух лет. Причём – в зоне активных боевых действий. Грохнула множество врагов Свободы-и-Демократии. Понятия не имею, сколько точно, но много. Когда ты на бронекатере и поливаешь окружающую тебя природу из пулемёта, подсчитывать грохнутых затруднительно. Враги Свободы-и-Демократии мне слегка за своих отомстили: прямое попадание ракетой, моя левая нога отправилась на дно вместе с бронекатером, а я отправилась в Круиз на плавучем госпитале. На следующий день моя правая нога тоже пошла на корм рыбам, а через две недели верхнюю половинку моего тела санитары бодро высадили на тёплый асфальт в гостеприимном порту Галвестон[8]. На венесуэльских врагов американской Свободы-и-Демократии я не в обиде. Война есть война, каждый делает своё дело.
