Но и позднее Ли постоянно возвращается к теме сложности и глубокой противоречивости человеческой натуры. С большой силой эта противоречивость обрисована им в одном из его последних романов, «Когда опускается железный занавес» (1901). Пассажиры комфортабельного парохода, пересекающего Атлантический океан, неожиданно узнают, что корабль через час пойдет ко дну — на нем должна взорваться адская машина. И в минуту смертельной опасности не только с людей спадают привычные маски, но и обнажаются такие тайные стороны души, которые прежде были неведомы самому человеку. В романе создается большое драматическое напряжение, но затем, когда выясняется, что тревога была ложной, в нем появляются и юмористические нотки. Разделенный на восемь глав — по числу дней путешествия — и лишенный сюжета в привычном смысле слова, роман носит характерный подзаголовок «Из комедии жизни».
Ощущение опасности, нависшей над миром, обращение к «ночным» сторонам человеческой природы придают всему творчеству Ли в 1890-е годы пессимистический, мрачный характер. Романы «Ниобея» (1893), «Когда заходит солнце» (1895), «Дюре Рейн» (1896) подчеркнуто психологичны; порой в них начинают звучать мистические нотки. Выделяется среди поздних произведений роман «Фасте Ферланн» (1899), в котором снова встречаются автобиографические мотивы из той поры в жизни писателя, когда он был охвачен спекулятивной горячкой, и показан его путь к творчеству.
В последних романах Юнаса Ли («Волчата», 1903; «К востоку от солнца, к западу от луны и позади Вавилонской башни», 1905) господствует психологизм и основное место опять занимает тема «троллей», скрывающихся в человеке.
Умер Юнас Ли 5 июля 1908 года.
III
«Хутор Гилье» разительно отличается от тех двух романов, в интервале между которыми он был написан. В «Пожизненно осужденном» и «Мальстрёме» Ли более непосредственно и прямо, чем в каких-либо других своих произведениях, рисовал современную норвежскую действительность в ее наиболее характерных, новейших проявлениях. Между тем «Хутор Гилье» — своего рода исторический роман. В нем изображена жизнь горных районов центральной Норвегии и Кристиании в 40-е годы XIX века, то есть за сорок лет до времени написания романа. Подзаголовок «Хутора Гилье» — «Сцены из семейной жизни сороковых годов» — напоминает подзаголовок «Сцены из жизни XVII века» знаменитого и сыгравшего большую роль в развитии реализма в скандинавской повествовательной литературе романа Йенса Петера Якобсена «Фру Мария Груббе» (1876). С этим ярким произведением датской литературы «Хутор Гилье» роднит и некоторое сходство в построении (героиня попадает из глухой провинции в блестящее светское общество столицы), а в какой-то мере и сам облик героини, недюжинной и смелой девушки. С романом Якобсена роман Ли связан и исключительной точностью и красочностью в показе жизни соответствующих эпох. Но сами эти эпохи радикально отличаются друг от друга.
Сороковые годы прошлого века в Норвегии, как они изображены в «Хуторе Гилье», — это период, лишенный больших потрясений и ярких событий, период тихого прозябания. И действительно, до самого конца этого десятилетия, пока под влиянием европейских революционных событий 1848 года и в Норвегии не наступила пора острых социальных столкновений, общая атмосфера норвежской жизни была сравнительно спокойной. Политическая борьба протекала вяло, господствовала умеренная реакция.
Почему же Юнас Ли в 1883 году, в разгар своего восхищения современностью, обращается к этой эпохе? Вполне вероятно, что одной из причин здесь было желание немного «передохнуть» между двумя произведениями, чрезвычайно резкими и беспощадными, изображающими жизнь, полную уродства и грубости. Насколько упорядоченнее, неторопливее и патриархальнее та жизнь, которая изображена в «историческом» романе Ли! И весь тон романа неизмеримо мягче, чем в обоих соседствующих с ним произведениях, несравненно более напоминая прежнего, умеренного Ли, для которого была непонятной «поэзия ненависти». Его юмор не превращается здесь в уничтожающий сарказм, как во вступительных эпизодах «Пожизненно осужденного», его меланхолия не становится трагической безнадежностью, как в том же «Пожизненно осужденном».
