— Да успокойся ты! Вон, не видишь разве?
Он небрежно махнул рукой в сторону моря. Прищурившись, я наконец разглядела в воде Маргошину голову с яркими разноцветными прядями. Оказывается, даже неплохо, что у нее такая экстравагантная прическа.
Успокоившись, я вновь улеглась на живот и принялась бесцельно рассматривать пляжную толпу. Больше всего здесь было наших соотечественников. Об этом можно было догадаться, даже если бы они молчали. Никто, кроме русских, не собирается на пляже в кружок и не играет в карты.
Но они отнюдь не молчали! Особенно меня раздражал один тип, который постоянно выхватывал мобильный телефон — похоже, откуда-то из трусов — и начинал в него вопить диким голосом. Или же его телефон начинал сам гнусавить на весь пляж: «Черный Бумер, черный Бумер…» Но результат был тем же — мобильник появлялся из трусов, и его хозяин вновь принимался голосить. Странно, что этот тип был здесь в одиночестве. Такие, как правило, появляются в местах отдыха с длинноногой блондинкой, обладательницей шикарного бюста, капризного писклявого голоса и широко распахнутых накрашенных глаз без тени мысли. Иногда блондинок бывает две. А иногда эти типы проявляют нестандартность мышления, и девицы оказываются разной масти. Но это редко.
— Ну ты че, не понял? Я те че, лох пробитый?! — надрывался здоровяк с бритой головой. — Мне че, самому, што ль, во Владик ехать? Я тебе бабло за что отваливаю? Чтоб ты там бамбук курил?! Я че, за все вопросы париться должен?
Да уж… Как говорил ослик Иа — душераздирающее зрелище… Красная морда — пардон, но лицом это назвать сложно, — крохотные носорожьи глазки так и брызгали злостью, мышцы на здоровенных ручищах вздувались буграми, а крепкие волосатые ноги в сандалиях уверенно попирали египетский песок. Во врагах у этого субъекта лучше не числиться.
Ой, куда это он так уставился? Даже короткая шея как будто немного вытянулась. И телефон спрятал. Похоже, смотрит он на меня… Господи, только этого не хватало. Правда, со мной Никита. Но неизвестно еще, лучше это или хуже. Мой брат дистрофией отнюдь не страдает, но устоять против этого самца гориллы, который вполне способен сломать его пополам без особых усилий, непросто.
Я оглянулась на брата. Он тоже заметил визуальную атаку гориллы и весь как-то подобрался, готовый в случае необходимости вскочить на ноги. И что, спрашивается, он будет делать, когда вскочит? А может, уже пора звать полицейского? Нет, позор на международном уровне нам никак не нужен. Подождем, посмотрим, как будут развиваться события. Может, мне просто померещилось повышенное внимание этого бандита… А Никите тоже померещилось?
Покосившись еще раз на субъекта с телефоном, я облегченно вздохнула: смотрит он все же не на меня. Однако облегчение тут же сменилось новой волной паники. Оказалось, что позади меня из воды выходит Маргоша. Ужас! Теперь не было сомнений, что внимание гориллы привлекла именно она. Как раз такие бандиты и бывают неравнодушны к развязным девочкам-подросткам.
Брат тоже понял, куда нацелен пристальный взгляд здоровяка. Вскочив с места, Никита галантно протянул девочке полотенце. Та растерянно захлопала глазами, совершенно не понимая, в чем дело. Грубияном тот, конечно, не был, но и особой любезностью Маргошу не баловал. Обращался с ней как с родственницей, а не как со взрослой посторонней девушкой. А тут вдруг…
Не обращая внимания на растерянность Маргоши, брат бережно накинул ей на плечи полотенце и в то же время загородил ее от бандита. Тот набычился. И тут из его трусов вновь раздалось: «Черный Бумер…» Ни одна симфония Моцарта не казалась мне такими райскими звуками!
Пока неприятный тип вновь выкрикивал в трубку что-то угрожающее, Маргарита начала капризничать. За это я готова была ее расцеловать, потому что она заныла:
— Мне жарко… И вообще надоело. Я с аквалангом хочу, а не на пляже как бревно валяться. Я в номер пойду, хочу под душ. И вообще я есть хочу.
— Завтра с аквалангом, завтра, — радостно пообещала я, — и мне тоже жарковато стало. Действительно, пойдем в номер. Да, Ник?
Ответ Маргоши уничтожил мое возникшее было к ней доброе расположение в мгновение ока.
