«Видимо, придётся самой найти Данилу и вывести отсюда», — решила Алёна, когда за её спиной закрылась дверь, и она поняла, что находится посреди леса. Не такого, что окружал Пустошь, а живого. Столько зелёного цвета сразу Алёна в жизни не видела. Неужели раньше такое было повсюду?!
Справа затрещали ветки, и из кустов, покрытых нежно-розовыми цветами, выбрался Данила. Он был совершенно голый, и тело его слегка искрилось, словно обсыпанное мелкими звёздами.
Алёна замерла, не веря глазам. Вот так просто? Она открыла рот, чтобы позвать брата, но тот уже заметил её и широко улыбнулся.
— Привет! — сказал он.
Девочка так давно не слышала его голоса. Кажется, прежде он звучал иначе. Что ж, в конце концов, они в другом мире, и здесь, конечно, всё не так.
— Я пришла за тобой, — сказала она.
— Знаю. Ты ранена?
Алёна опустила взгляд. Кровь больше не шла. Она даже чувствовала ногу.
— Да, но это ничего. Нам надо выбираться отсюда.
— Разумеется. Мы отправимся к остальным.
— К кому? Ах, ты же не знаешь… Все погибли. На нас напали.
Данила подошёл к Алёне и протянул руку. Девочка схватила её. Пальцы оказались неожиданно холодными. Странно: в лесу было довольно тепло.
— К остальным, — повторил Данила.
Он медленно притянул девочку к себе. Алёне пришлось сделать шажок, чтобы не упасть на него. Теперь, когда они стояли совсем близко, она заметила, что глаза у брата похожи на стеклянные, а кожа выглядит, словно резиновая.
— Нас ждёт Олимп, — сказал Данила.
— Какой ещё Олимп? — растерялась Алёна.
— Можешь называть это Небесным Престолом. Как тебе угодно. От слов не меняется смысл.
— Я тебя не понимаю! — Алёна попыталась убрать руку, но ледяные пальцы держали крепко.
— Революция, — сказал Данила.
— Что?! — растерялась девочка.
— Вы, люди, сами не знаете значения слов, которые придумали, — в голосе Данилы послышалось сочувствие.
— Я знаю! — обиделась Алёна. — Это когда свергают власть, потому что она не нравится. Мне рассказывал…
— Власть? — Данила улыбнулся.
Вторая его рука обхватила Алёнино запястье.
— Кому нужна власть? Она кратковременна и иллюзорна.
— Отпусти! — прошептала девочка, чувствуя, как её одолевает сменивший радость страх.
— Революция означает движение назад, — не обращая на Алёнины слова внимания, сказал Данила. — Понимаешь? Процесс, обратный эволюции. Мы повернули вашу эволюция вспять, к хаосу. Цивилизация людей кончилась не из-за падения Чёрной Звезды. Это послужило только катализатором. Человечество было обречено. Всё из-за времени. Оно никого не щадит. И вы умираете. Это совершенно неизбежно. А значение имеет лишь вечность. Упразднить время, исключить его из уравнения бытия — вот, к чему мы стремимся.
— В каком смысле — мы? — насторожилась Алёна.
Она попыталась высвободиться, но Данила держал крепко. Слишком крепко. Он даже не покачнулся, когда девочка рванулась изо всех сил.
— Перезагрузка. Ре-эволюция, — сказал Данила. — Всё нужно начинать сначала. Но теперь мы будем вместе. Наши совершенные тела и интеллекты плюс ваши уникальные души. Нам так и не удалось понять, что это такое. Мы не смогли ни отыскать их, хотя ищем до сих пор, ни научиться воспроизводить. Но мы знаем, как забирать их. Однако не все души войдут в Царствие Небесное. Есть плохие, слабые. Они нам не подходят. Врата откроются лишь избранным!
— Я ничего не понимаю, что ты такое говоришь?! — отчаянно взвизгнула Алёна, тщетно пытаясь высвободиться.
Лицо Данилы приблизилось к ней. Она попыталась уклониться, но его шея вытянулась, и он почти прижался к её щеке своей. От него пахло чем-то резким, острым, неестественным. Кукла! Вот что встретило её в куполе. Брата здесь не было!
— Боги восходят на Олимп, — сказал Данила, и что-то больно кольнуло Алёну под рёбра. — Земля будет принадлежать нам. Твоя душа сильна. Ты добралась до мандролы, доказав право на будущее. Одна на тысячу. Ты нам подходишь.
