АЛЛА выходит.
Удалось?
ФЕЛИКС. Пока нет.
Небольшая пауза.
Стареешь, Глеб!
ГЛЕБ. Что такое?
ФЕЛИКС. Да жалуются на тебя.
ГЛЕБ. Не понял?
ФЕЛИКС. Ты сегодня трудился, я слышал…
ГЛЕБ. Ах, вот ты о чем! Было дело.
ФЕЛИКС. Как же так: просил тебя взять интервью у важного человека, будущего депутата, а ты мало, что с ним споришь, так еще внушаешь мысли, которые поссорят его с электоратом!
ГЛЕБ. Ну, ты его успокоил? Сказал, что я и помирю?
ФЕЛИКС. У него профессия раздувать щеки, быть большим начальником, а ты… (Смеется.) Когда выйдет?
ГЛЕБ. Завтра.
ФЕЛИКС (достает конверт, протягивает Глебу). Так уж и быть, на! Конечно, из тебя следует вычесть за споры, но в день знакомства с семьей…
ГЛЕБ (пересчитывает деньги, прячет конверт). Трепло!
АЛЛА, МАША, ГЛЕБ, ФЕЛИКС
ГЛЕБ. Аллусь, Феликс мой давний товарищ, мы с ним вместе чего только не съели, а ты, оказывается, не хочешь ему помочь!
ФЕЛИКС. Мне показалось, Алла питает недоверие к нашему делу.
АЛЛА. Нет, Феликс…
ФЕЛИКС. Зря вы так. Делаем кого угодно, хоть певцов, хоть балерин.
АЛЛА. Но я же не могу распространять слухи, что…
ФЕЛИКС. Слухи? (Смеется.) О, спасибо, что напомнили! (Глебу.) Я давно хотел тебе одну смешную байку рассказать. Про слухи, но из вражеского опыта. Умрешь!… Помнишь, конечно, пару лет назад была эта шумная американская история про Клинтона и пани Монику, с пятнами на платье? Да?… Ну, вот, в самый разгар этой комедии приезжает из Нью-Йорка Марик. Ты помнишь Марика?
ГЛЕБ. Нет.
ФЕЛИКС. Да, ладно, ты не можешь его не помнить. (Алле.) Это у меня был сотрудник, он уехал в Америку.
АЛЛА. На работу?
ФЕЛИКС. Нет, навсегда свалил. Жаль, очень способный и забавный парень. О нем отдельно… Ну, вот, сидим мы с Мариком, смотрим телевизор, а там по всем каналам падший Клинтон – в крайней своей низости и полном разложении, президент фашистской страны, где сплошь угарный секс и ничего душевного…
ГЛЕБ. Угомонись!
ФЕЛИКС. И вдруг Марик говорит: «Ты знаешь, в чем причина? Ну, подоплека всех этих событий?» «Нет, конечно, откуда мне знать». «Дело в том, – на полном серьезе продолжает Марик, – что Хиллари – лесбиянка»!
Небольшая пауза.
АЛЛА. Боже мой, неужели, правда?
ФЕЛИКС (смеется). В этом и фокус! Кто может знать, кроме нее самой?… «Марик, – спрашиваю, – с чего ты взял?» «У нас все так говорят!» А он по-английски не читает, мог только от кого-то услыхать. Понимаешь?
ГЛЕБ. Пока нет.
ФЕЛИКС. Ну, как, Глеб!… Смотри: в ситуации этого скандала рейтинг Клинтона падает, правильно?… соответственно, их пиарщикам надо что-то сделать, чтобы его поддержать. Они запускают слух, мол, Хиллари, конечно, жена, но лесбиянка… вон, даже до Марика, не говорящего по-английски, доходит… и для быдла это становится простым и понятным объяснением, почему Клинтон трахает всех подряд направо и налево. А! Как тебе!… Вместо осуждения толпа тут же начинает ему сочувствовать – ах, он бедненький!… рейтинг растет – что и надо!… он спокойно доживает до конца президентства.
ГЛЕБ. Да, здорово.
ФЕЛИКС. Свободная страна, совсем другое дело! А здесь? Попробуй-ка запустить нечто подобное про Путина, или почему он вдруг стал президентом – да у тебя моментально все яйца оторвут! Извините, Алла.
Небольшая пауза.
МАША. А что этот твой Марик?
ФЕЛИКС. Марик? Да ему чего! Он такой верткий, везде устроится. Очень деловой.
АЛЛА. Что это, по-вашему?
ФЕЛИКС. Деловой? Спасибо, как говорится, за хороший вопрос… Он умеет торговаться с проститутками! (Смеется.)
МАША (Глебу). А ты умеешь?
ФЕЛИКС. О! Еще с Мариком связана одна чудесная история… Вот, надо записывать, ей-Богу, ведь пропадет, и никто потом не поверит!… Он приехал в Америку, а у него с собой черной икры больше, чем таможня пропускает. Конечно, его завернули, часть икры надо сдать. Так что ты думаешь? Он открыл все лишние банки, достал ложку и на глазах изумленных америкосов стал это демонстративно жрать – мол, не пропускаете, сволочи, так и вам не достанется! А?… Как тебе? (Громко смеется.)
МАША. Марик, Марик… Марик – это тот, кто вел кампанию против Новицкого?
