Кто-то клятвенно уверял, что видел три больших черных корабля в северо-западных морях Драконьего царства. Корабли, которые плыли на юг.
Это казалось маловероятным, да к тому же говорили, что источником этих слухов были гномы с холмов, а их способность все преувеличивать была всем хорошо известна. У арамитов вряд ли было время и ресурсы, чтобы начать новое рискованное предприятие такого масштаба, о котором ходили слухи. Снарядить три таких судна — это значит отвлечь от защиты разваливающейся империи волков-рейдеров сотни солдат.
И еще… Уже около года никаких новостей о великом мятеже за морем до Драконьего царства не доходило. По последним данным, один из могущественных морских портов, сдавшихся рейдерам, был на грани падения. К тому же силы Грифона находились от него на расстоянии всего лишь одного дневного перехода.
Он надеялся, что никаких изменений все-таки не произойдет.
— О чем это ты так много думаешь нынче? Волшебник повернулся к жене, только что вошедшей в комнату. Гвендолин Бедлам, высокая женщина со сказочно красными волосами, спадающими каскадом и доходящими почти до талии, единственную широкую седую прядь, свидетельствующую о даре волшебства, зачесывала назад, отмечая дар волшебства, такая же седая прядь была и у королевы Талака Эрини, и у Кейба. На Гвен было платье цвета лесной зелени, более свободное, чем его темно-синее, и в то же время оно удивительным образом облегало ее фигуру, подчеркивая чувственное тело. Ее изумрудные глаза искрились, и это означало, что она была чем-то очень довольна. Когда она вошла, ее пухлые губы приветливо улыбались Кейбу. Он пошел ей навстречу и обнял ее. Их поцелуй был таким долгим и томительным, словно они целовались впервые. Лицо Кейба не отличалось особенной выразительностью, и он часто удивлялся, как человек, с такой ординарной внешностью и такой маловнушительной фигурой, как у него, мог быть настолько везучим, чтобы завоевать ее сердце.
Когда Кейб наконец освободился от объятий, он ответил:
— О многом, но в основном об известиях из Талака.
— Черные корабли? Он кивнул.
— Наверное, я просто беспокоюсь о Грифоне. Он столько сделал для меня в те далекие годы, когда я был так напуган и растерян. Он предоставил нам убежище. И теперь от него так давно нет никаких известий… а тут еще эти внезапные слухи.
— Путь через море — долгий путь, Кейб. — Гвен взяла его за руку и повела из комнаты. — Наверно, последний корабль просто задержался в пути.
Он кивнул в знак согласия, но чувство беспокойства не проходило.
— Может быть, но мне не отделаться от чувства, что что-то случилось.
— Тройя и Демион не допустят, чтобы с ним что-нибудь случилось. А Демиона, говорят, отец очень оберегает.
И, хотя они никогда не встречались с супругой и с сыном Грифона, тем не менее знали их так хорошо, словно виделись каждый день.
— Я думаю…
Его отец был настоящим мужчиной. Высокий, он казался таким властным, что у пего всегда возникало желание встать перед ним на колени. Оба они были облачены в зеленые доспехи из чешуи дракона, но в то время, как ему в них было просто жарко и неудобно, его отец являл собой воплощение настоящего воина, образец, на который равнялись все остальные члены клана.
Бородатый человек посмотрел на него сверху вниз.
— Я требую абсолютной преданности от всех моих сыновей! Ты не подведешь меня, как это сделали твои братья, не так ли?
И ему показалось, что в ответ прозвучал не один голос. Ему показалось, что рядом с ним были другие, и все стояли па коленях перед человеком, которого они называли отцом…
— Кейб?
— Отец? — он тряхнул головой. — Гвен?
Она повернула его к себе, чтобы видеть его лицо. Ее глаза выражали сильное беспокойство, беспокойство, вызванное страхом за него. Гвен похлопала его по щеке.
— Что с тобой? Ты вдруг замер и закатил глаза, я думала, ты сейчас потеряешь сознание.
— Я… Что случилось? Передо мной промелькнуло… какое-то видение.
Волшебница откинула назад упавшие ей на лицо пряди огненно-алых волос.
Ее лицо помрачнело. — Ты пробормотал «отец». Это был… Азран?
До сих пор при упоминании этого имени мурашки пробегали по его телу.
