Сорокалетний холостяк не отличался ни внешность, ни здоровьем. Но Стивен Генри был прекрасным музыкантом, и его дивная игра на рояле постоянно доносилась из студии, пристроенной к дому Брюля.
Стивен был родственником Кристел и многолетним пациентом Брюля. Убежденный холостяк, он все же не устоял перед Элис Пильхем, но со свадьбой они не спешили. Стивен продолжать жить в доме Брюля, по завещанию Кристел став его совладельцем. Охотно помогая Рут вести хозяйство, он интересовался воспитанием Мэгги, упорно не принимавшей мачехи.
Глядя в его ласковые карие глаза, Рут невольно улыбнулась.
– Сегодня вы просто великолепны. А наряд! Явно от лучшего портного!
Рут даже смутилась и поправила платье.
Именно тут Стивен вдруг поинтересовался:
– А впору вам хрустальный башмачок, милая Золушка?
От шутливой реплики Стивена Рут вдруг почувствовала себя очень неуютно. Она и так вздрагивала при мысли о том, что в вестибюле ждет прислуга, готовая укрыть ее плечи собольим манто, а на улице у лимузина томится шофер. Ей, выросшей в семье не из богатых, все это казалось лишним...
Еще год назад Рут ездила на работу в переполненных вагонах метро. И как ни странно, чувствовала себя гораздо счастливее. Жизнь светской дамы, ни в чем себе не отказывающей, оказалась не столь уж привлекательна.
Заметив, что Стивен ждет ответа, она поспешила сказать:
– Да, в самый раз. А Мэгги? Она внизу?
Но обмануть Стивена ей не удалось, тот понял, что она ушла от прямого ответа.
– Хотите с ней поговорить?
– Ей интересно будет взглянуть на мое платье. Брюля не видели?
– Его пока нет. Боюсь, вы опоздаете. А что касается вашего дебюта в свете, не волнуйтесь. Появившись в ложе к концу увертюры, вы только привлечете внимание всего зала. Публика такую красавицу не упустит. А вот и Мэгги.
Спускаясь по лестнице, Мэгги старалась не смотреть на Рут, к которой так и не могла привыкнуть. Она была вылитый отец: те же густые черные волосы, скуластое лицо и упрямо сжатый рот. Вся ее стройная фигурка дышала скрытой силой.
Пытаясь как всегда помочь в общении с падчерицей, Стивен заметил:
– Взгляни, как она сегодня хороша, Мэгги!
Девушка в скромном темном шелковом платье не без иронии поинтересовалась:
– Этот прелестный наряд, конечно, выбирал отец?
– Нет, я заказала сама, но надеюсь, ему понравится.
– Могу представить, с каким удовольствием вы тратите теперь наши деньги! Раньше вам такое и не снилось!
– Мэгги! – воскликнул Стивен, но девушка уже проскочила мимо них.
Пытаясь как-то сгладить неловкость, Стивен сказал:
– Вся в мать, такая же капризная...
– Я не в обиде, Стивен. Трудно принять женщину, занявшую место твоей матери.
Где-то хлопнула дверь.
Пользуясь моментом, Стивен мягко заметил:
– Все наладится, Рут. Не думаю, что Мэгги все принимает близко к сердцу... Она всегда была эгоисткой. Так что со временем...
Теперь хлопнула входная дверь.
– Брюль! – воскликнула Рут. – Спокойной ночи, Стивен. Жаль, что вы с нами не едете.
– Мне тоже, – вздохнул он. – Ну, держитесь!
Рут поняла, что он имеет в виду: выдержать шепот, пересуды, десятки наведенных на нее биноклей. Сочтут, что она слишком молода, и слишком мало прошло времени после смерти ее бывшей пациентки. Приличия нарушены... Удрученная такими мыслями, она спускалась по лестнице.
Но вместо Брюля в библиотеке увидела его коллегу, доктора Энди Кретендена.
Высокий худощавый молодой человек был ей хорошо знаком. Он неизменно появлялся в клинике с обворожительной улыбкой, весь персонал в нем души не чаял. Если Брюля побаивались, Энди все обожали. Особенно женщины. Правда, это симпатий Рут ему не прибавило. И ее неприязнь только усилилась после того, как под его руководством она поработала сиделкой у Кристел.
Брюль относился с Энди как к сыну, хотя они и были почти сверстниками. Даже отношения Энди с Кристел не повлияли на их дружбу. Брюль неизменно направлял Кретендену пациентов, доверял ему сложнейшие операции, если сам был занят. Рут не раз случалось ему ассистировать и она вынуждена была признать, что Энди отличный специалист, который вполне мог сделать блестящую карьеру и без поддержки Брюля.
