С любопытством поглядывая на Тоху, мимо проскакали всадники. У половины — в руках длинные копья.
С белого двухэтажного здания свесился красно-бело-зелёный флаг с узорами. У двери замерли двое, на бошках кепки, как у «фрицев» в кино про войну. Только орлов фашистских нет. На стене, сбоку от левого юнита листок формата А3 с текстом. Какие-то крякозябры. Но шрифт явно европейский. Рядом, что привело в полные непонятки, застыла Неведомая Ёшкина Хрень. Несуразный автомобиль, похожий на карету, опять-таки знакомый по фильмам. За рулём (почему-то справа) странного пепелаца устроился юнит в такой же серой форме. На лбу старомодные, в полморды лица, очки. Где нормальные тачки? У здания администрации (а это администрация — стопудово) должны стоять машины. Не могут не стоять. Даже в обычной захудалой деревне — хотя бы убитые «шестёрки» или «девятки» отечественного автопрома. На худой конец «уазик». А тут?
Не может быть, чтоб «ролевики» или «реконы» так заигрались. Не те масштабы, даже с его, Тохиной, точки зрения, никогда ни в каких реконструкциях не участвовавшем. Что происходит? Писец какой-то!
В отравленный алкоголем мозг уже в который раз пытается пролезть слабенькая мыслишка. Тоха с ужасом гонит её прочь.
Русская императорская армия
14 (27) июня 1917 года,
Недалеко от г. Станислав (ныне Ивано-Франковск).
Солнце давно миновало зенит и медленно покатилось на запад. До заката ещё далеко. Жара чуть спала. Всего неделю назад была самая короткая ночь в году. Роман Васильевич достал из кармана брегет и откинул крышку. Семь. Большинство офицеров пользуются траншейными часами. Всегда на руке. Очень удобно, особенно когда руководишь боем, но молодой князь успел привыкнуть к подарку отца, да и служба при штабе не чета окопной.
— Ваше благородие, скомороха нашего вывели, — шепнул бородач Агафонов.
Голицын поднёс к глазам бинокль. Трофейная цейсовская оптика даже с такого расстояния позволяет различить чины солдат, что вывели давешнего клоуна на улицу. Тот уже обут в армейские ботинки, на голых ногах обмотки. Всё лучше, чем босиком топать.
Рыжеусый ефрейтор с карабином на ремне дружески хлопнул пленного по плечу. Странно одетый человек споткнулся. Его аккуратно поддержали. Что-то не так. Днём с ним обращались весьма грубо, а сейчас — вежливо. Что изменилось?
Самое главное, молодой, вряд ли старше самого князя, мужчина, кого пластуны окрестили «скоморохом», — русский. Скорее всего, пленный офицер. Надо выручать бедолагу, хоть это и грозит срывом задания. Голицыны своих в беде не бросают.
Роман Васильевич оглядел разведчиков. Чёрные черкески с газырями ладно пригнаны по фигурам, такого же цвета погоны с малиновыми выпушками и шифровкой батальона. За спинами карабины, на поясах тесаки — эффективное в ближнем бою и разведочных рейдах оружие пластунов. Наверняка засапожные ножи имеются. У него же только шашка, да револьвер системы Нагана в кобуре. Вот только пальбу поднимать нельзя. Ни в коем случае!
Голицын снова приник к биноклю. Пленника заперли в сарае с двойной распашной дверью. Двое из пехотинцев, что привели его в штаб, встали на часах. Охранять остались окопные?! Интересно. Выходит, у австрияков ни в роте охраны, ни в отряде полевой жандармерии лишних людей нет. Это хорошо. Но вот ещё одна странность. Почему пленника заперли в сарае, а не отвели на гауптвахту?
Незаметно наползли сумерки, накрыв тёмной попоной село. Комары зазвенели громче. Подпоручик почти не обращает на них внимания, лишь отметил как факт.
Австрияки усилили посты и выставили дополнительные. Пленнику принесли еду. Роман Васильевич тоже приказал ужинать. Отряд, кроме дозорных, не спеша, перекусил.
— Агафонов, — тихо позвал Голицын.
— Слушаю, ваше благородие, — станичник неторопливо пригладил чёрную бороду.
Степенность казака может ввести в заблуждение кого угодно — медлительный, заторможенный, но подпоручик видел вахмистра в деле — ловкий, проворный, стремительный.
— Бери четверых, освободишь пленника. Я с остальными возьму майора. Начнём сразу после полуночи.
— Добро, — кивнул пластун и уже заботливо продолжил. — Только, ваше благородие, Роман Василич, вы бы в драку не лезли. Всё ж таки после ранения, а хлопцы дело знают, не сумлевайтесь.
