— Вот. — Джейн выковыряла из кармана передника свой несколько пожеванный бутерброд и шлепнула его поверх гримуара. — А теперь иди!
Совершив неуловимое движение, что-то вроде пожатия плечами, мальчик-тень исчез. Отследить его уход еще никому не удавалось. Он просто растворялся во мраке, словно его и не было.
Джейн собралась было выплюнуть обрезки ногтей в ладонь и поднесла уже ко рту руку, как наткнулась взглядом на Благга. Надзиратель, прищурившись, наблюдал за ней из дальнего конца цеха. От ужаса ее ноги словно приросли к полу.
Тут Задира вырвался из лап хогмена и крикнул вверх, в далекие великаньи уши что-то оскорбительное. Взревев от ярости, Пескоструй схватил первый попавшийся под руку предмет и метнул его в полукровку.
Цех озарила вспышка.
Перед глазами подменыша заполыхали струйки расплавленного металла, выплеснувшегося из брошенного великаньей рукой ковша. Вопли ужаса переплелись с суматошно выкрикиваемыми командами. И над всем этим звенел смертный вопль Задиры.
Пользуясь всеобщей суматохой, Джейн поспешила исчезнуть с глаз надзирателя. Через несколько секунд она торопливо натягивала перчатки возле своего верстака. Может, Благг на самом деле ее не видел? Может, он забудет про нее во всей этой сумятице?
— Принесла? — Джейн не сразу поняла, о чем толкует Малявка, а вспомнив, кивнула и выплюнула украденные обрезки ей на ладонь. Та подхватила их и передала Баклуше, тот — Крошке Дику, а кому дальше, этого подменыш уже не видела. Она вздохнула и зачерпнула немного абразивного порошка. За работу. Это самое безопасное.
Тело Задиры увезли на каталке. Какие-то парни в кожаных шлемах гасили мелкие пожары, занявшиеся от расплавленного металла. Вода шипела и превращалась в пар. В воздухе воняло паленым.
По всему цеху раскатами грома перекатывался великаний хохот.
К верстакам, где они работали, Благг спустился с лицом, черным от ярости.
— Встать! — Его ладонь грохнула по столу с такой силой, что подпрыгнули кюветки с абразивом. — Встать, кому говорю!
Кабальные дети неуклюже поднялись на ноги.
— Вы, дерьмо вонючее!.. Вы бесполезные, жалкие!.. — Похоже, он никак не мог собраться с мыслями. — Кто научил Задиру? Я хочу знать! Кто? Ну? — Благг схватил Малявку своей огромной клешней и поднял несчастное создание в воздух. — Отвечать! — Он начал крутить ей ухо, пока та не завизжала от боли.
— Я… я думаю, это он сам, сэр. Он всегда был с приветом.
— А-а! — Надсмотрщик, презрительно скривившись, отшвырнул жертву и повернулся к подменышу. Лицо Благга нависало над ней, огромное и жуткое, как луна. Джейн чувствовала запах Благгова пота — не тонкий, чистый и терпкий, как у Задиры или мальчика-тени, а ядреный, кислый запах взрослого самца. Она ощущала запах его дыхания, гнилостно-сладковатый. От зубов надзирателя остались желтые, почерневшие у основания пеньки. Волоконце гнилого мяса, застрявшего между двумя из них, просто заворожило Джейн. Она не могла отвести от него взгляда.
— Ты… — начал Благг. Затем, по-бычьи тряхнув головой, обратился ко всем: — Думаете, вы способны разрушить мою карьеру, а?
Дети слишком перепугались, чтобы выдавить из себя хоть какой-то ответ.
— Что ж, у меня для вас новость! Я не какой-нибудь добренький дядя, которого вы можете дурачить, когда вам заблагорассудится. Вы портите жизнь мне, я порчу жизнь вам. И я вам ее так испорчу, как вы и представить себе не сможете!
Он повернулся к ним боком и, чуть нагнувшись, показал на собственную задницу.
— Когда вы устраиваете неприятности, начальство имеет меня прямо сюда. Понятно? А если они имеют меня сюда, то и я буду иметь вас сюда. — Каждое Благгово «сюда» сопровождалось тычком большого пальца в означенное место, и если бы не накрывшая всех волна ужаса, поведение надсмотрщика выглядело бы довольно смешным. — Вы меня поняли?
Все молчали, не в силах выдавить из себя ни слова.
— Я спросил, вы меня поняли?!
— Да, сэр!
Благг стоял перед ними не двигаясь и долго мерил их злобным, немигающим взглядом. У вытянувшейся по стойке смирно Джейн от напряжения задергалась мышца на левой ноге. Вот-вот должно было последовать громогласное: «Что ты делала в моем кабинете?» Отчаяние заполняло ее с такой ошеломляющей быстротой, что имей оно материальную форму, то наверняка потекло бы из глаз, хлынуло в мастерскую и утопило бы всех…
