Как раз был конец рабочей недели. Фитиль с полчаса посидел в Интернете и выяснил, что средство, от которого люди не блюют, есть. Это специальный такой тараканий карандаш. Им мажут места вероятного скопления багов, уходят на ночь, а утром – тишь да гладь. Фитиль нашел адрес магазинчика, где вся эта хрень продается и срулил за покупкой.
Через два часа он вошел с пластиковым пакетом под мышкой и спросил, кому вечером делать нехуй.
Корсары переглянулись. Вечером завсегда есть что делать. Тогда Фитиль добавил «и три литра пива».
– Ну, это другое дело! – сказали все и тут же закончили работу.
Слегка попинались на предмет того, кто будет собственно дезинсектором. То есть – пить-то собирались все. Вот работать, как всегда, ни одна пизда не хотела. Решили так – поскольку Гусь, Хрипатый и Бочарик – зомби, то они и останутся после дебоша и завершат операцию.
А перед этим предстояло отодвинуть столы, шкафы и тумбы от стен, чтобы был свободный доступ к плинтусам и прочим углам-загашникам. Когда мебель отодвинули, то она естественным образом образовала посреди комнаты такой величины фуршетный стол, что все сразу кинулись к холодильнику.
Три литра пива – это условно, конечно. У Фитиля выпросили 9 литров, а когда он ушел, еще сбегали за водкой. К 22:00 Огурцов-Стоянский сказал:
– Я синий в какандупел!
– Во что? – спросил любитель филологии Бригадир. – Помедленнее, я записую!
После этого они попрощались с остающимися, уронили, совершенно этого не заметив, стол, подняли с пола меня и пошли по коридору, горланя песню, в которой были особо жизнерадостные строки типа «судьба, разбитая в дугу».
Что происходило дальше – никто, разумеется, никогда не узнает. Зомби после 22:30 уже ничего не помнили в принципе, кроме противоречивых инструкций. Дело в том, что Фитиль на всякий пожарный купил три упаковки карандашей. На деле они больше напоминали мелки. В одном наборе были мелки одинаково белого цвета. В другом – один желтый, другой белый. В третьем – один розовый, другой… ну, почти белый. Цветными следовало тараканов приманивать, а белыми, значит, истреблять подчистую. Угасающим сознанием Бочарик пытался эту задачу решить художественно. Гусь же предлагал не выебываться, а просто исписать места возможной дислокации противника. Хрипатый к тому времени говорить уже не мог и просто стал рисовать мелком на стене топологию сети с Интернет-шлюзом, файловым сервером и пятью рабочими станциями. После этого опустилась ночь.
В понедельник утром ничего не подозревающий Фитиль зашел в помещение и охуел. Высокохудожественная роспись покрывала все стены. Кроме малопонятного граффити, выполненного Бочариком, самыми заметными были следующие надписи:
1. Linux форева! (явно Хрипатый);
2. Виндус – мастдай! (мог кто угодно);
3. Тараканы – пидорасы! (судя по почерку – Бочарик);
4. Янки – гоу хоум! (кто-то из толпы);
5. Чикалда – чемпион! (кто-то с трибуны);
и
6. До 12 меня не будить, Гусь. Нет в жизни щастя……… (без комментариев).
Срань убирали два дня…. Непутевых зомби ебли все, кому не лень. Но тараканов больше не было никогда.
Давным-давно, когда все программное обеспечение наглые пиратские рожи выпускали только на CD, а формат DVD не трогали в принципе, снимали они двухкомнатную квартиру, в которой все это гнусное действо происходило. И вот как-то вечером подлецы решили по сети поиграть в Каунтер Страйк. Бригадир, по умолчанию ненавидевший все игры мира, вежливо пожелал всем опухоли мозга, кровавого поноса и туберкулеза одновременно, и свалил до очередной Прекрасной Дамы с бутылкой «Советского Шампанского». Перед этим он долго смотрел на этикетку и сказал:
– Ну что за хуйня? Получается, это – русское французское, что ли? Ебануться!
– Купи водки! – посоветовал ему Бочарик.
Бригадир резонно заметил, что тогда все две бутылки выпьет он один, после чего акт любви будет сильно проблематичным.
– Почему две? – удивился Бочарик.
– Потому что я тогда либо за второй побегу, либо куплю сразу литровую. В общем, я лучше пригублю. Чисто за компанию. А эта… вы что, всухую будете пиздошиться?
После этих слов у всех мгновенно пересохло во рту. Сам того не подозревая, Бриг стал той самой песчинкой, с которой начинается камнепад. Попрощавшись, в самом амурном настроении сборщик софта с пластиковым пакетом ушел, как он сказал – до утра.
