Основными поражающими факторами они называли ударную волну, подземные толчки и что самое неприятное, огромную приливную волну-цунами. Вот её-то и следовало бояться больше всего. В общем очень многие люди бросились строить убежища, а те, кому это было не под силу, каждый по своему ждал смертного часа. Как профессиональный военный, я прекрасно понимал, что при столкновении с кометой у людей на Земле нет ни одного шанса, чтобы выжить, ведь она была размером чуть ли не с Московскую область. Если такая глыба смёрзшегося льда и камней брякнется на Землю, то достанется всем, и плохим, и хорошим без исключения. В марте установилась на редкость тёплая погода и на небе не было ни облачка. Мы затащили на крышу банка мощный телескоп, подаренный нам в одном из магазинов, и по ночам частенько смотрели на эту космическую ледяную тварь с длинным хвостом, которая становилась всё больше и больше. В таких условиях только и оставалось, что спокойно дожидаться смерти и речь шла только о том, как ты её встретишь, честным и порядочным человеком, как настоящий офицер, или как последняя тварь. Почему-то тварей оказалось очень много и мы каждый день расстреливали насильников, убийц и всяческих садистов.
Часто под наши пули попадали целые банды молодых шакалов — зверьё просто редкостное, чуть ли не людоеды и мы убивали их без малейшего сожаления. Ничего человеческого в этих юных подонках уже не осталось. Однажды мы целых два часа вели бой с такими же охранниками, только не банка, а крупной компании, как и мы сами. Они решили напоследок покуролесить и мы их успокоили. Население в районе всего за три дня сократилось больше, чем наполовину, а потому работать стало хоть немного, да, легче. Кажется к началу апреля мы выбили чуть ли не всё зверьё. Да, и шутка ли сказать, порой на свалку после нашего ночного патрулирования, как, впрочем, и дневного, на свалку вывозилось до двух мусоровозов трупов. Теряли товарищей и мы. Рядом с банком уже возвышалось одиннадцать могильных холмиков. Капитан Витя Василёк, как и я, родом из десанта, был ранен, но всё обошлось. Пуля хотя и попала ему в грудь, прошла навылет не задев ни сердца, ни лёгких. Видать парень из числа счастливчиков. В районе нас уважали. Люди хорошо знали, что за какой-нибудь там новый телевизор, мешок сухарей или разбитую витрину в ювелирном магазине мы ни на кого не осерчаем, как и за беспробудное пьянство.
Делай что хочешь, в ожидании смерти, только не истязай, не насилуй и не убивай. Пока половина нашего отряда была в рейде, вторая половина обычно веселилась и банк превратился прямо в какой-то бордель, хоть вывешивай над входом красный фонарь и никого это не смущало. Нас так и прозвали — "Ночной дозор" и многие соплячки, которые не хотели умирать девственницами, довольно часто приходили к нам, а некоторые даже оставались жить в банке. Чёрт, всё равно ведь помирать, а когда не силой и мормышка лет пятнадцати сама умоляет тебя об этом, так это хотя и грех по большому счёту, но всё же не преступление. И вот что особенно меня бесило все эти дни — чёртовы астрономы так до сих пор и не назвали точного дня и часа нашей смерти. По большому счёту меня это начало доставать. Хорошо, что хоть сотовая связь работала бесперебойно и за телефонные разговоры не нужно было платить. По ним только ввели лимит — пятнадцать минут и связь прерывается, набирай снова. За это время я успел поговорить с родителями, сыном, невесткой и даже бывшей женой, с которой развёлся десять лет назад. Она не выдержала тягот жизни с офицером, честно несущим службу, и вышла замуж за своего бывшего одноклассника, ставшего, как это ни смешно — банальным бандитом не бандитом, но точно крутым, авторитетом, но не думаю, что круче меня.
Нет, себя я вовсе не считаю шибко крутым, но как офицер, своё дело знаю, да, и повоевать мне пришлось во время обеих чеченских войн. В первый раз лейтенантом, а второй уже будучи комбатом. Первая чеченская война оставила в моём сердце глубокую рану. Мы ожидали чего угодно, но только не того, что боевой генерал-десантник предаст нас и сольёт нашу победу в парашу, как содержимое ночного горшка своей жены. Падаль он после этого, а не десантник. Вот наверное из-за таких мразей Бог и послал на нас эту гребаную комету. За всё то время, что прошло с момента выступления президента, я о многом успел подумать и если честно, то так и не нашел в своей жизни ничего такого, из-за чего мне стоило бы застрелиться. Правда, пришлось мне столкнуться с такими офицерами, которых я не то что бы расстреливал, а в дерьме топил. Последний случай произошел уже по теплу. Мы не ограничивались одним только своим спальным районом и, проезжая через промзону, где даже по ночам шла работа, станки и прочее оборудование демонтировалось, загружалось в морские контейнеры и их после этого ещё и обваривали стальными листами, временами заглядывали в соседний. Двадцать пятого апреля, патрулируя город вместе с Павлом Скибой, мы остановились ночью возле торгового центра с открытыми настежь дверями — бери, что хочешь, не стесняйся. Надо сказать, что большинство москвичей не показывали себя вандалами и не громили магазинов понапрасну. Был цел и этот.
