Они нашли меня на кладбище, куда я пришел простить с ней… Принес огромный букет ромашек — ее любимые цветы… Не было переговоров, не было задержания. Всего один выстрел снайпера и вот я здесь…
В этом мире. Честно, я даже не помню, как оказался тут. Просто боль в груди и я открыл глаза в лесу, начинающемся сразу за околицей городка населенного сказочными героями.
— Думаешь? — безразлично катая в руках опустевшую посудину, поднимаю голову на бармена.
— Уверен. Иначе, почему ты оказался в нашем мире, если говоришь, что тебя убили? — Йорик упрямо сверлит меня взглядом. — Может это шанс? Шанс начать все заново? Разве твоя Ирина хотела бы видеть тебя таким? — он махнул рукой, указывая на меня. — Опустившимся, спившимся, убивающим без разбора?
Я задумался… Пожалуй в чем-то коротышка прав…
— Хорошо, уговорил. — пододвигая стакан поближе к нему. — Я подумаю над этим, а пока плесни мне еще и я пойду. Сам говоришь, завтра есть работа.
— Пойдешь, только сначала приберись тут. — Йорик наливает стакан до краев.
— Тащи ведро и тряпку… — тяжело вздохнув, опрокидываю в себя самогон и, поставив стакан на стойку, начинаю засучивать рукава. — а над твоими словами, обещаю, подумаю.
Если я хочу и дальше здесь появляться, то от уборки не отвертется…
Да что за на хер… По башке себе подолбите, уроды чертовы… Поспать ни хера не дают. Щас встану постучу в табло особо назойливым долбителям. Итак голова гудит, будто колокол во время вечерней проповеди, так еще и в стену бьет, явно чем-то тяжелым.
Попытка открыть глаза не удалась. Это как же я вчера нажрался, что даже думать больно… И ведь вроде с Серым сидели то недолго. Или долго? Хрен его знает…
Серый это мой друган со времен шараги. Приперся вчера с флаконом водяры. Бормочет чего-то там про неразделенную любовь, сопли на кулак наматывает. А мне чего, я и так с похмелья, а он тут с выпивкой. Ну и похмелился, бля… Что щас глаза открыть не в состоянии.
Бух-бух— бух… Опять соседи алконавты что ли бушуют… Задолбали. Выгребают регулярно, предупреждаю еще чаще, но один хер все по новой. Как напьются, начинают мешать культурному отдыху. И чего я эту комнату снял, спрашивается?
Хотя ответ и так прекрасно известен. Дешевле ничего не было, а с денюжками, как и всегда голяк…
Усилием воли пытаюсь заставить веки открыться, но терплю неудачу. Ну хрен с вами, не хотите по хорошему — будет по плохому. Поднимаю затекшую руку и пальцами раздвигаю веко на одном глазу.
Суки не стучите!
Не понял. Где я? Над головой почерневшие стропила, на которых лежит треснувший лист проржавевшего до прозрачности лист плохого железа. Голова гудит так, что на осознание себя уходит минут пять. И все это время кто-то стучит. Того и гляди голова лопнет.
Попытка сесть… Удалась. Но стоила она мне приступа тошноты и дополнительной порции головной боли. Ну, заодно и проснулся, конечно… Лучше бы я спал дальше.
Тут же вернулись воспоминания о всем том дерьме, что со мной происходило после возвращения из армии. Ух, бля… Я рухнул обратно на лежанку, покрытую каким-то тряпьем…
Это чего ж мы вчера такого с Йориком пили-то… Что меня так плющит. Так, надо собраться с силами и встать. Ай, не хочу… И глаза я открывать не хочу. Чего я там не видел? Сгнившие доски стен, которые стоят то лишь благодаря какой-нибудь неизвестной мне магии.
Бух-бух-бам!!!
Нет, все же видимо придется встать. Кому я тут понадобился, в этом гребанном городке? Хрен его знает. С момента своей смерти, угу, писец как парадоксально, но иначе не объяснишь, и соответственно появления в этом мире я мало с кем общался.
Если не считать тех, кто хотел меня грохнуть, но не преуспел в этом, как хозяин это лачуги-развалюхи, по недоразумению считающейся моим домом, только с Йориком и поддерживал хоть какие-то товарищеские отношения. Угумс…
Окидываю мутным взглядом свою комнатенку. Мдя уж… Даже пить нечего. Вон деревянное ведро валяется на боку, абсолютно пустое. Другой посуды в лачуге нет. И мебели нет. И вообще, кроме стен и лежбища, по другому мою кровать не назвать, ничего нет. Очаг что ль сложить на досуге?
Так-то не мерзну, но я даже не в курсе какое время года на дворе. Тепло, да и по фигу на остальное. Хотя… Да ну его этот очаг, сдохну так сдохну от холода, все равно жить незачем. Что толку к чему-то стремиться и достигать? Придет какой-нибудь урод и все отберет. А если ничего нет, то и терять нечего.
