Саяма и Синдзё шагали сквозь школьную территорию.
Они шли по гравию рядом с линией деревьев позади корпуса 2-го года обучения. Они направлялись в студенческое общежитие.
Заливаемый лунным светом Саяма держал в руках бумажный пакет, а Баку сидел у него на голове. Синдзё улыбался, шагая рядом с ним с пустыми руками.
— Это может прозвучать заносчиво, но мое мнение о тебе несколько улучшилось, Саяма-кун.
— Серьёзно?
— Да. Во время моего разговора с Рёко-сан я узнал, что ты на удивление робок.
— Почему твое мнение обо мне улучшилось от этого? — спросил Саяма, горько улыбнувшись.
Синдзё заговорил в ответ на его горькую улыбку. Его собственная улыбка пропала, но лицо оставалось расслабленным.
— Все это время, ты о чем-то размышлял, не так ли? Ты постоянно думал о чем-то важном, о чем ты не можешь мне рассказать. Причина, по которой ты не можешь это сразу же решить, несмотря на важность для тебя этого вопроса, должно быть, в том, что это затрагивает связь с другим человеком. Я прав? — Он вздохнул. — Когда люди робеют, размышляя о ком-то другом, это потому, что они хотят быть с этим человеком.
Одна пара шагов остановилась.
То был Саяма. Он замер на месте.
Обогнав его на два шага, Синдзё обернулся, купаясь в лунном свете. Их глаза встретились. Когда Саяма принял взгляд Синдзё, он немного прищурился и приоткрыл рот. Он попытался сказать что-то в ответ.
— …
Но на землю из его рта упала лишь тишина.
Он опустил голову и разок кивнул. Затем он снова поднял глаза. Он вернул взгляд на Синдзё, удостоверившись, что Баку не слетел с его головы.
— Ты и твоя сестра интересные люди. Вы всегда знаете, как ударить меня по больному месту, и затем вынуждаете меня сказать, что именно болит.
— Правда?..
— Да, правда. Ты сумел попасть в самую точку насчет того, что вызывает у меня наибольшее противоречие.
— И что же тебя так грызет, Саяма-кун?
Саяма снова открыл рот и наконец-то выдал ответ.
— Меня грызет то, что, судя по всему, отказаться от попыток действовать всерьёз будет лучше для всех.
— …Э?
— Все вокруг меня говорят, что я должен просто уйти. У меня нет уверенности в себе. Мир, в котором я живу сейчас, невелик, но он обеспечивает достаточно возбуждения. К тому же… — он кивнул. — Если я возьмусь за дело всерьёз, я хочу, чтобы кое-кто выступал в качестве моего отражения. Я хочу того, кто является моей противоположностью. …Но это значит подвергнуть этого человека опасности. В таком случае, — сказал Саяма. — Отказаться от всего не вызовет проблем. Кроме тех, что останутся внутри меня.
— Понятно, — сказал Синдзё, кивнув.
Но затем он небрежно ударил ногой в землю. Он пнул в сторону немного белого гравия, покрывавшего землю, и снова повернулся к Саяме. Брови Синдзё были прямыми, его взор смотрел прямо, и он просто открыл рот, дабы задать вопрос.
— Ты… действительно этого хочешь?
Он спросил, но он не пытался получить ответа.
Он невольно обнял собственное тело и задал другой вопрос:
— Слушай. По поводу того, что ты ранее сказал… О ком именно ты думал?
— Ну…
— Это твоя мать, которая хотела, чтобы ты однажды что-то совершил? Это Рёко-сан, что о тебе заботилась, пускай и недолго? Или это тот человек, которого ты не желаешь подвергать опасности? Человек, который твоя противоположность…
Синдзё собирался произнести определенное имя.
Но между ними вклинился электронный тон.
Он прозвучал от телефона в кармане Саямы. Электронный свист звучал в заданном интервале, словно его призывая.
