Кровать в склепе Ладислав поставил специально для меня. Я заезжала довольно часто, каждый раз на пару дней, когда доводилось бывать в этих краях. А доводилось мне чуть ли не каждую седьмицу, я справлялась с заданиями ордена и обычно сама выбирала, куда потом мне ехать. Зима слишком пакостное время года, чтобы проводить ее на тракте, поэтому предпочитала теплое уютное логово знакомого вампира. С другой стороны, какая разница. Там нежить, здесь нежить. Сам вампир не спал, скорее впадал в полусонное оцепенение в дневные часы, с которым мог по желанию бороться. Гроб из красного дерева с обивкой из чистого шелка, стоящий в центре одной из комнат, был ему скорее для забавы и для того, чтобы побесить охотников на вампиров, если такие к нему забредут. Он бы его еще алмазами обклеил, с него станется…
Потягиваясь и зевая, я сползла с кровати, запалила камин, швырнув в него небольшой огненный шар, и оделась. Ладислав ненавидит, когда я разжигаю камин магией, говорит, он потом так искрит, что его склеп сгорит второй раз, но я каждый раз сначала разжигаю, а потом вспоминаю об этом. Да и вообще, если бы из-за такого пустяка его склеп мог сгореть, от него бы уже давно остались одни угольки.
Я открыла дверь и вышла из гостевой комнаты. Вампир обнаружился, где и обычно. Сам Лад предпочитал дремать в удобном кресле, с книгой в руках или под хорошую музыку. У него было множество кристаллов памяти с записями различных концертов, не у всякого аристократа найдется такая коллекция. Свое послесмертие он предпочитал проводить в роскоши и комфорте. Человеку спать в кресле было бы неудобно, но у вампира вряд ли затечет шея или спина, даже просиди он так несколько лет. Одно из преимуществ нежити.
Густой ковер гасил звук шагов, но вампир все равно услышал.
– Доброе утро, лисенок.
– Доброе утро, – с досадой ответила я. Каждый раз я пытаюсь к нему подкрасться со спины, и каждый раз у меня это не выходит. – Что читаешь?
Лад поднял книжку, чтобы я видела ее обложку. «Метафизический смысл Суорикса». Я чуть было не присвистнула. Честно говоря, я считала, что со времен когда он почитывал философию Эукаориста, меня ничем не удивить. Возможно я ошибалась, и вампир изголодался по настоящей интеллектуальной беседе, а что с меня возьмешь. Только истории, которые заканчиваются – а потом я как врежу или – а потом, как врежут мне…
Помню, мы как-то пересеклись по дороге и остановились на одном постоялом дворе, где уже до нас поселился какой-то старый профессор. Не маг, но обладал знаниями столичной библиотеки. Из его речи я понимала хорошо, если предлоги. Зато вампир отрывался вволю. Обычно ограничивающийся ничего не значащими репликами, он проговорил с профессором до рассвета. Князю Ладиславу хронически не хватало по-настоящему образованных собеседников. В чем-то он был сходен с зомби. Ценил мозги.
– И что ты думаешь про философское значение Суорикса? – не без запинки поинтересовалась я, с наслаждением вытягивая ноги к огню, и тут же отдернула себя, приняла более приличную позу, достойную истинной леди.
– Лисенок… – укоризненно пробормотал вампир.
– Ну что мы все о драках, да о драках. Как насчет всестороннего интеллектуального развития?
– Значит, ты не хочешь, чтобы я тебе рассказал про случай, когда почти полностью обезлюдел небольшой городок на севере и виной этому считали проклятье Дахаста?
Я мужественно сдержалась.
– Нет, что ты, мы лучше можем поговорить про картины Вегри или если интересно, про метафизику черных камней.
Вампир смотрел задумчиво.
– Лучше не надо.
– Не хочешь интеллектуальной беседы?
– С кем поведешься… – вздохнул он.
Я швырнула в него пустой бутылкой из-под коллекционного вина, он перехватил ее молниеносным движением руки, и мы снова замолчали.
– А что такое этот Суорикс?
– Суорикс, по легендам, это место, в котором находится конец радуги.
Я раскашлялась.
– И? Там сокровища?
– Только сокровища мудрости, – иронично расстроил меня вампир. – Говорят, у истоков радуги находится хранилище всей мудрости мира.
– А в книжке не написано, где этот суорикс?
Вампир смотрел на меня все более задумчиво.
