– Да ладно тебе, – махнул рукой Осинник, – не каждый же день с нами встречаются, вот и спрашивают. Может, малец думает, что мы его сейчас есть будем.
– А что не будете? – неуверенно спросил Сашка, развеселив всю компанию.
– Ну если ты настаиваешь, то мы, конечно, можем…
– Нет, нет, – затряс головой мальчик, – я просто спросил.
Головогрыз поднялся. Другие последовали его примеру. Через несколько секунд все они стояли прямо перед Сашкой.
– Мы рады, что ты пришел к нам сегодня. Далеко не все решаются навестить нас в Ночь Прощания, поэтому я от лица всей нежити выражаю тебе свое почтение и искреннюю благодарность!
Головогрыз склонил страшную голову в легком поклоне.
– А что за Ночь Прощания?
– А ты разве не знаешь? – улыбнулась Тьма и удивленно моргнула желтыми глазами-блюдцами.
Сашка покачал головой.
– А о том, что число тринадцать является волшебным, ты слышал?
– Конечно.
– Дело в том, что, когда детям исполняется тринадцать лет, мы перестаем показываться им на глаза. Они становятся почти взрослыми, и мы больше не имеем права питаться их страхами. Таков Закон Тринадцати. Очень древний закон. Люди уже не помнят его, но до сих пор чтят и опасаются этого числа, ведь в ночь перед тринадцатилетием происходит Ночь Прощания. Раньше в эту ночь мы приходили к детям и прощались с ними навсегда. Сейчас мы уже этого не делаем, мы стары, и нам тяжело ходить к вам. Да и вы почему-то не особо стремитесь радовать нас своими визитами.
– Это очень хороший закон, – произнес Сашка. – Я уже могу идти домой?
– Да, но раз ты здесь, мы должны соблюсти древний обряд.
– Что еще за обряд? – снова забеспокоился Сашка.
– Желание, – произнес Головогрыз, – твое желание. Мы должны его исполнить.
– А, тогда я бы хотел оказаться дома.
– Нет. Самое тайное желание. Мы сами его узнаем.
После этих слов Чуланная Тьма шагнула к Сашке и уставилась прямо в его глаза. Это длилось всего секунду. После этого она кивнула и, подойдя к Головогрызу, что-то шепнула ему на ухо.
– Ну что ж, думаю, что это мне под силу, – кивнул тот и склонился над Сашкой, протянув к нему руку. Сашка с ужасом наблюдал, как распрямилась кисть Головогрыза, а один из пальцев, на котором острым жалом поблескивал длинный коготь, приблизился к его лицу.
– Ай! – Сашка схватился за лоб. – Вы что сделали? У меня что, самое тайное желание, чтобы Головогрыз разрезал мне голову?
Он перевел взгляд на ладонь. На пальцах темнела липкая кровь.
– Прощай, мальчик! Ровных тебе дорог в почти взрослой жизни. Помни о нас, вспоминай нас, расскажи о нас своим будущим детям. И знаешь что? – оскалился Головогрыз. – Никогда ничего не бойся. Иди навстречу своим страхам, как ты сделал это сегодня, и они обязательно вознаградят тебя за бесстрашие. Прощай.
Сашка хотел было что-то ответить, но Подвальный Паутинник неожиданно взмахнул руками, накинув на него свежесотканную Сонную Паутину. Веки Сашки налились свинцом, и он тут же провалился в сон.
* * *
Спал Сашка недолго. Открыв глаза, он обнаружил, что все еще лежит у дуба, но уже в полном одиночестве. Лоб ныл и кровил от сильного удара об ствол дерева. Футболка была покрыта нитями паутины, видимо прицепившимися к ней во время похода по ночному лесу. Встав, Сашка поднял с земли желудь, сунул его в карман и, покачиваясь и держась за голову, побрел домой, на ходу пнув старый пень, так похожий в темноте на чью-то когтистую ступню.
* * *
На следующий день ребята снова собрались вместе. Сашка принес с собой торт в честь дня рождения. Весь вечер он воодушевленно рассказывал о вчерашнем споре с Ромкой и о своем отважном походе в страшный ночной лес, не забывая демонстрировать всем ссадину в форме буквы «Г» на лбу. Изредка поглядывая на Ленку, он все чаще и чаще ловил на себе восхищенный взгляд.
Лесной Головогрыз ушел навсегда, но свое обещание выполнил. Желание Сашки сбылось.
Евгений ЧеширКо
