Между тем другие воины непрестанно сражались, и льежцы с люксембуржцами уже повергли наземь стяг монсеньора Гильома де Байёля.
Как раз в ту пору воины монсеньора Робера де Байёля возвращались из разведки и услышали шум боя. Поэтому они поспешили в ту сторону, и мессир Робер велел одному своему оруженосцу, по имени Жак де Форви, везти свой стяг впереди отряда и кричать «Морьоме!» Эннюерцы, которые уже едва переводили дух, заметили знамя с гербом Морьоме, ровно реявшее на ветру, и решили, что это их стяг, возле которого они должны собираться. Ведь гербы братьев очень мало отличались один от другого. Герб Морьоме являл собой серебряное поле с противобеличьим мехом и двумя червлеными стропилами; а на гербе мессира Робера, в добавление ко всему, был еще золотой крестик поверх стропил. Люди мессира Гильома де Байеля не всмотрелись в герб внимательно и из-за этого попали впросак.
Когда они стали стягиваться к знамени сеньора Робера, там началась жестокая схватка. Эннюерцы получили яростный отпор и были разгромлены. При этом на их стороне были убиты три добрых рыцаря: мессир Жан де Варньи, мессир Готье де Понтеларс, мессир Гильом де Пипанпуа, а также многие другие добрые оруженосцы и латники, что было большой потерей. В плен же попали мессир Жан де Сор, мессир Даниэль де Блез, мессир Расс де Моншьо, мессир Луи де Жюплё и многие другие. Что касается самого мессира Гильома де Байёля, то он спасся, хотя и потерял при этом довольно много своих людей. Поспешая изо всех сил, он вернулся в свой лагерь.
Тем временем мессир Вафлар де Ла-Круа прятался и укрывался в тростнике, между трясинами. Он надеялся там просидеть до самой ночи, но его случайно обнаружили некоторые воины из отряда сеньора де Сен-Венана. Они ехали по болоту, забавляясь соколиной охотой, и подняли такой большой шум и гам, что мессир Вафлар де Ла-Круа, совершенно обескураженный, сам вышел из своего укрытия и сдался в плен. Они отвели его в лагерь и сдали на руки своему хозяину.
Сеньор де Сен-Венан целый день укрывал пленника в своем шатре и охотно отпустил бы его из жалости, ибо хорошо знал, что ему грозит смерть. Однако его скоро уличили в укрывательстве, ибо к королю Франции пришла весть о случившемся: о том, как проходил бой, о том, как монсеньор Робер де Байель разбил своего брата и эннюерцев, и о том, где и как был схвачен мессир Вафлар де Ла-Круа.
Король пожелал поглядеть на пленника, и тот был ему выдан. Таким образом, мессир Вафлар де Ла-Круа выбрал неверный путь и плохо кончил. Ибо названный король, желая сделать приятное лилльским горожанам за то, что они прислали к нему графа Солсбери и графа Саффолка, выдал им монсеньора Вафлара, который уже давно вел против них войну и был их заклятым врагом. Лилльские горожане были крайне обрадованы. Впоследствии они казнили пленника в своем городе, наотрез отказавшись его помиловать или взять с него выкуп. Так бесславно окончил свою жизнь монсеньор Вафлар де Ла-Круа.
Когда монсеньор Робер де Байёль и льежцы вернулись в лагерь, король Филипп оказал им весьма радушный прием и очень поблагодарил всех, кто участвовал в этом деле. В то же время граф Эно и все, кто потерял своих друзей, были весьма опечалены, как и следовало ожидать.
[108]
О том, как граф Эно осаждал город Мортань
Однако уже довольно скоро после этого неудачного рейда случилось, что граф Эно, его дядя мессир Жан д’Эно, сенешаль Эно, Жерар де Вершен, и целых 600 копий эннюерцев и немцев выехали из осадного лагеря и прибыли под Мортань. Кроме того, граф послал приказ жителям Валансьенна, чтобы они подступили к Мортаню с другой стороны и расположились между Скарпом и Л’Эско, дабы штурмовать город.
Однако скажу вам, что сир де Боже, который был комендантом Мортаня и весьма опытным воином, заранее опасался вражеского нападения, поскольку Мортань стоит у самой реки Л’Эско и со всех сторон окружен землями графства Эно.
Сир де Боже велел вбить сваи в дно названной реки, чтобы по ней нельзя было плавать на лодках. И вбили в нее ровным счетом 120 свай.
И все же, несмотря на это, граф Эно и эннюерцы подступили к Мортаню с одной стороны, а горожане Валансьенна — с другой. Затем валансьеннцы, не мешкая, построились и изготовились к штурму, и велели всем своим арбалетчикам выдвинуться вперед и подступить к палисадам. Однако перед палисадами были такие большие траншеи и рвы, что арбалетчики не смогли их перейти.
