Спустя мгновение он почувствовал себя намного спокойнее и огляделся вокруг. Они вынесли его из большого зала, и он находился в каком-то ярко освещенном коридоре, стены которого были инкрустированы тысячей переплетенных и покрывающих друг друга эмблем Понтифика. Непостижимый для глаз Лабиринт повторялся снова и снова. Толпа людей разрасталась возле него; все выглядели встревоженными, обеспокоенными: Тунигорн, Слит, Хиссун и Шанамир из его личного окружения, а также некоторые из приближенных Понтифика, Хорнкаст и старый Дилифон; а за ними полдюжины других, коротко остриженных голов в желтых масках.
— Где я? — спросил Валентайн.
— Еще немного и вы будете в своих покоях, ваша светлость,— сказал Слит.
— Я долго был без сознания?
— Только две или три минуты. Вы начали падать, когда произносили свою речь. Но Хиссун и Лизамона подхватили вас.
— Это все равно,— сказал Валентайн.— Полагаю, что я выпил слишком много, кубок одного да еще кубок другого.
— Сейчас вы совершенно трезвы,— сказал Делиамбер.— И это всего несколько минут спустя.
— Позвольте мне думать, что все дело в вине,— сказал Валентайн,— еще хоть немного.
Коридор сворачивал влево, и перед ним возникла высокая арка и в ней дверь его покоев, инкрустированная эмблемой, изображавшей лучистую звезду с выгравированной личной монограммой ЛВК.
— Где Тизана? — крикнул он.
— Здесь, милорд,— произнесла неизвестно откуда взявшаяся толковательница снов.
— Хорошо. Я приглашаю вас войти со мной. Также Делиамбера и Слита. Больше никого. Понятно?
— Могу я тоже войти? — раздалось из группы представителей Понтифика.
Голос принадлежал тонкогубому сухопарому мужчине со странной пепельной кожей, в котором Валентайн узнал Сепультрова, врача Понтифика Тивераса. Он покачал головой.
— Я благодарен вам за участие. Но думаю, что вы не понадобитесь.
— Такой внезапный обморок, милорд, нужно поставить диагноз.
— В этом есть смысл,— тихо заметил Тунигорн.
Валентайн пожал плечами.
— Тогда позже. Сначала дайте мне поговорить с моими советниками, дорогой Сепультров. А потом вы можете постучать мне по коленке, если думаете, что это необходимо. Идемте, Тизана, Делиамбер…
Он величественно вошел в свои покои, изо всех сил храня царственную манеру держаться, и почувствовал облегчение, когда тяжелая дверь отделила его от сутолоки в коридоре. Он сделал долгий медленный выдох и упал на парчовую кушетку, чувствуя дрожь во всем теле.
— Ваша светлость? — мягко спросил Слит.
— Подожди. Подожди. Дай мне прийти в себя.
Он потер свой пульсирующий лоб и больные глаза. Напряжение, которое понадобилось ему там, за дверью, чтобы сделать вид, что он полностью оправился от случившегося с ним в банкетном зале обморока, дорого стоило ему. Но постепенно силы возвращались к нему. Он посмотрел на толковательницу снов. Крепкая старушка, толстая и сильная, казалась ему просто источником доброты и уюта.
— Подойти, Тизана, сядь со мной,— сказал Валентайн.
Она уселась рядом и обняла его за плечи.
"Да,— подумал он.— О да, хорошо!" Тепло снова просочилось в его охладевшую душу, и темнота отступила перед стремительным потоком нежности, охватившим его. Стойкая, надежная и мудрая женщина, которая в дни его ссылки первой открыто приветствовала лорда Валентайна, тогда как он сам все еще считал себя жонглером Валентайном. Как часто за годы его восстановленного правления разделяла она через сон-вино открывавшееся ей, обнимала его, чтобы узнать тайны буйных образов, приходивших к нему во сне! Как часто облегчала она его королевскую участь.
Она сказала:
— Я сильно испугалась, когда увидела, что вы падаете, лорд Валентайн, а вы знаете, что я не из тех, кто легко пугается. Вы говорите, все дело в вине?
— Так я сказал там, за дверью.
— Но я думаю, что причина не в вине.
— Делиамбер считает, что это чары колдовства.
— Но чьи? — спросила Тизана.
Валентайн посмотрел на уруна:
— Ну?
Делиамбер изобразил напряжение, которое Валентайн редко видел в маленьком существе: беспокойное свертывание и помахивание бесчисленных щупальцев, странный блеск в его больших желтых глазах, жующие движения птичьего клюва.
