— Если бы так,— пробормотала Тэнанда. Она собрала рассыпанные зерна и быстро швырнула их в речку, потом натянула на бедра свою кожаную юбочку из лоскутков.— Два Венценосца, и я провела ночь с обоими! Вы заглянете в Чиселдорн, ваши будущие величия?
— Наверное, нет,— произнес Вориакс, не глядя на нее.
— Значит, мы больше не увидимся. Прощайте.
И она быстро направилась к лесу. Валентайн махнул ей рукой, но ничего не сказал, только беспомощно сжал пальцами воздух; минуту спустя она исчезла из виду. Он повернулся к Вориаксу, который со злостью затаптывал уголья костра. Вся радость после ночного разгула исчезла.
— Ты был прав,— сказал Валентайн.— Не стоило позволять ей пророчествовать. Лес! Океан! И дурацкое утверждение, будто мы оба станем Венценосцами!
— Что она имела в виду? — задумчиво протянул Вориакс.— Что мы разделим трон, как делили ее тело нынче ночью?
— Этого не будет,— сказал Валентайн убежденно.— Как не было ничего подобного за всю историю Маджипуры. Глупость!
— Если я стану Венценосцем,— продолжал Вориакс, не обращая внимания на слова брата,— то как им можешь стать ты?
— Ты меня не слушаешь,— заметил Валентайн.— Я ведь сказал — глупость! Не обращай внимания. Она просто обыкновенная дикарка, которая опоила нас ночью. В ее пророчестве нет ни грамма правды.
— Но она сказала, что я буду Венценосцем…
— И скорее всего так и будет. Ну и что? Просто случайно угадала.
— А если нет? Если она гениальная провидица?
— Тогда ты точно будешь Венценосцем.
— А ты? Если она сказала правду обо мне, то и твое предсказание должно сбыться.
— Нет,— Валентайн покачал головой.— Пророчество, как обычно, загадочно и двусмысленно. Тэнанда имела в виду что-то другое, а не дословный смысл. Ты будешь Венценосцем, брат, и это понятно, но, по-моему, в этом есть еще какой-то смысл.
— Меня это пугает, Валентайн.
— Что ты станешь Венценосцем? Что тут страшного? Чего ты боишься?
— Делить трон с братом…
— Этого не будет,— перебил Валентайн. Он поднял валявшуюся на земле одежду, отделил вещи Вориакса и протянул их ему.— Помнишь, что я говорил тебе вчера? Я не понимаю, к чему стремиться обладать троном, и я тебе не соперник…— Он сжал руку брата.— Послушай, ты ужасно выглядишь. Неужели болтовня лесной ведьмы так на тебя подействовала? Я клянусь тебе, когда ты будешь Венценосцем, я буду служить тебе и ни за что не стану соперником. Клянусь нашей матерью, будущей Властительницей Острова Снов! И не принимай близко к сердцу то, что было нынче ночью, ничего этого нет.
— Может быть, и нет,— протянул Вориакс.
— Наверняка нет,— возразил Валентайн.— Ну что, поедем отсюда?
— Да, пожалуй.
— По крайней мере, тело у нее восхитительное, а?
Вориакс рассмеялся.
— Что да, то да. Мне даже жаль, что больше не удастся ее обнять. Ладно, хватит, я сыт по горло и ею, и этим местом. Проедем по Чиселдорну или нет?
— Проедем,— кивнул Валентайн.— А какие города тут еще неподалеку?
— Ближайший Джеррик, там полным-полно урунов. Митрипонд, Кайли. Я думаю снять в Джеррике жилье и повеселиться несколько дней.
— В Джеррик так в Джеррик.
— Да, в Джеррик. И не говори мне больше о Венценосце и царствованиях, Валентайн.
— Обещаю — ни слова.— Валентайн засмеялся и обнял Вориакса.— Брат, я несколько раз за нашу поездку думал, что теряю тебя, но теперь вижу — все хорошо.
— Мы никогда не потеряем друг друга, какие бы расстояния нас ни разделяли,— сказал Вориакс.— Едем, брат. Надо только упаковать вещи, и… в Джеррик!
Больше они никогда не заговаривали о ночи, проведенной с лесной ведьмой и о тех странных вещах, которые она напророчествовала.
Пять лет спустя, когда Властитель Молибор сгинул во время охоты на морских драконов, Вориакс был провозглашен Венценосцем, чему никто не удивился, и Валентайн был первым, кто преклонил перед ним колени.
Со временем Валентайн постепенно начал забывать мрачное пророчество Тэнанды, только не мог забыть вкуса ее поцелуев и ее гибкое тело. Но все же иногда он вспоминал ее слова. Два Венценосца? Но каким образом? Только один человек мог быть Венценосцем и восседать на троне, увенчав голову венцом звездного взрыва. Валентайн радовался за брата и оставался тем, кем был, и таким же, каким был.
