— Идем,— сказала Фрейлис.— Пошли к тебе.
Тизана кивнула. Сегодня трапезная была не для нее. Чувствуя, как все взгляды сосредоточились на ней, она прошла между рядами столиков и вышла наружу, в темноту. Дул сухой и горячий ветер, шершавый, как терка, раздражающий нервы.
Когда они вошли в келью, Фрейлис засветила свечи и мягко подтолкнула Тизану к постели, затем достала из шкатулки два бокала, а из-под своей мантии вытащила небольшую фляжку.
— Что ты делаешь? — удивилась Тизана.
— Вино. Расслабишься немного.
— Сонное зелье?
— Почему бы нет?
Тизана нахмурилась.
— Мы не собирались…
— Мы и не станем заниматься разгадыванием снов… Это просто даст возможность немного расслабиться, и я смогу разделить свою силу с твоей. На, держи.— Она налила в бокалы густого темного напитка и вложила один в руку Тизаны.— Пей!
Тизана медленно подчинилась. Фрейлис быстро выпила свою долю и начала снимать мантию.
Тизана смотрела на нее с удивлением. Она никогда не занималась любовью с женщиной. Неужели Фрейлис хотела?.. Зачем? Это ошибка! — подумала Тизана. В канун ее Испытания пить сонное зелье и делить постель с Фрейлис…
— Раздевайся,— шепнула Фрейлис.
— Что ты собираешься делать?
— Ловить сны, глупая. Как мы договорились, и ничего больше. Допивай зелье и снимай мантию.
Сама она уже стояла нагая. Тело ее было по-детски прямым и худощавым, с бледной чистой кожей и небольшими девичьими грудями.
Тизана сбросила одежду на пол. Полнота смущала ее, могучие груди, толстые колонны ног, массивные бедра казались неприличными в сравнении с изяществом Фрейлис. Хоть во время работы толкователь снов и должен быть обнажен, сейчас-то Тизана принимала не клиента. Фрейлис подлила ей зелья в бокал, и она выпила без возражений. Потом Фрейлис взяла Тизану за запястья, опустилась перед ней на колени и посмотрела прямо в глаза, сказав одновременно нежно и презрительно:
— Ты большая и глупая. Ты должна избавиться от страхов перед завтрашним днем. Испытание — НИЧТО! — Она задула свечи и легла рядом с Тизаной.— Спи спокойно, сны будут хорошие.— Она повернулась к груди Тизаны и прижалась к ней.
Через минуту она спала.
Они не будут заниматься любовью. Тизана испытала облегчение. В другой раз — возможно, почему бы и нет? — но сейчас не время дам таких приключений.
Тизана закрыла глаза и баюкала Фрейлис, как спящее дитя. Зелье билось в ней, согревая теплом. Оно открывало одно сознание другому, и Тизана сейчас испытала сильное чувство, что дух Фрейлис парит рядом с ней. Однако они не общались между собой и не делали необходимых сосредоточенных упражнений, что творит полное единение. От Фрейлис исходили лишь волна умиротворения, любви и энергии. Она была сильной, гораздо сильнее своего хрупкого тела, и по мере того, как сонное зелье все глубже проникало в сознание, Тизана чувствовала себя все лучше от того, что рядом лежит другая женщина. Она медленно погружалась в глубь своей души. Все еще немного беспокоилась: об Испытании, о том, что могут подумать об их совместно проведенной ночи в одной постели, о нарушении правила, которое они совершили, вдвоем испив сонное зелье. Водовороты течений вины, стыда, страхов кружились в душе. Но постепенно она успокаивалась. И уснула. И глазами профессионального толкователя смотрела свои сны, но те не имели ни формы, ни последовательности — загадочные образы, пустынный горизонт, освещенный неясным и отдаленным светом, и вот, кажется, лицо Властительницы или Высшей Инельды, или Фрейлис, или просто теплая лента утешающего света, а потом — рассвет, и какая-то птица щебечет в пустыне, возвращая новый день.
Тизана села, протерла глаза. Она была одна. Фрейлис убрала свечи, вымыла бокалы ушла, оставив на столике записку — нет, не записку, а рисунок светящейся стрелы, символ Короля Снов, внутри треугольника, знак Властительницы Острова Снов, окруженные сияющим солнцем — пожелание любви и удачи.
— Тизана?
Она повернулась к двери. Там стояла Вандайна.
— Уже время? — замирая, спросила Тизана.
— Да. Ты готова? Солнце взошло двадцать минут назад.
— Да,— кивнула Тизана, и вдруг успокоилась, совершенно успокоилась, какая ирония после недели страхов. Но сейчас для них уже не оставалось времени.
