— Что? — воскликнул Стазилен, от удивления его лицо побагровело.
— В это трудно поверить, я знаю,— сказал Элидат.— Но в сообщении говорится, что распространяются слухи, что якобы драконы — это боги и они предопределили конец света, какая-то глупость…
— Это не новый культ,— тихо сказал Хиссун.
Все трое повернулись к нему.
— Ты знаешь что-нибудь об этом? — спросил Дивис.
Хиссун кивнул:
— Мне приходилось слышать о драконах-богах, когда я жил в Лабиринте. Насколько мне известно, это учение всегда проповедовали тайно, какая-то смутная, никогда не воспринимавшаяся всерьез мифическая религия. И только представители низших сословий перешептывались об этом за спинами дворянства. Кое-кто из моих друзей был немного знаком с этим верованием, возможно, кое-кто знал и побольше, но сам я никогда не интересовался этим. Я помню, что как-то в детстве упомянул матери о том, что мне поведали приятели, и она сказала мне, что это опасная чепуха и я должен держаться в стороне от этого. И я так и делал. Думаю, это пошло от лименов, ведь это очень старое поверье, и постепенно оно распространялось в нижних уровнях общества, в подземелье, так сказать, а теперь, я полагаю, оно всплывает на поверхность из-за всех обрушившихся на нас бед.
— И что же является основным в этой вере? — спросил Стазилен.
— В первом приближении это то, что уже сказал Элидат, что драконы когда-нибудь выйдут на сушу, возьмут под свой контроль государства и покончат со всеми страданиями и мучениями.
— Какими страданиями и мучениями? — сказал Дивис. — Я ничего не слышал о великих страданиях и мучениях где-либо в нашем мире, если только ты не имеешь в виду брюзжание и хныкание формодеев, а они…
— Ты думаешь, что все живут так, как мы в Горном Замке? — задал вопрос Хиссун.
— Я думаю, что никто не мучается от беспросветной нужды, что все достаточно обеспечены, что наши люди в нашем государстве счастливы и процветают, что…
— Все это правда, но только отчасти, Дивис. Ведь ты не будешь возражать против того, что есть такие, кто живет в замках, и такие, кто очищает дороги от лошадиного навоза. Есть такие, кто владеет большими поместьями, и такие, кто просит подаяния на улицах. Есть…
— Избавь меня от прописных истин. Я не нуждаюсь в лекции о социальной несправедливости.
— Тогда прости, что докучаю тебе,— огрызнулся Хиссун.— Я думал, что ты хочешь узнать, откуда взялись люди, которые ждут, чтобы водяные короли избавили их от лишений и боли.
— Водяные короли? — спросил Элидат.
— Морские драконы. Так их называют те, кто поклоняется им.
— Закончим об этом,— сказал Стазилен.— Итак, голод в Зимроеле, а также вызывающий беспокойство культ, распространяющийся среди низших слоев,— это и есть те два важных сообщения, о которых ты хотел нам рассказать?
Элидат покачал головой.
— Это две части единого целого. Второе важное сообщение, касается лорда Валентайна. Я узнал от Тунигорна, который очень встревожен, что у Коронованного было что-то вроде откровения во время его посещения матери на Острове и он сейчас находится в состоянии крайнего подъема духа, в очень необычном состоянии, в котором он, кажется, почти полностью непредсказуем.
— Что за откровение? — спросил Стазилен.— Ты знаешь?
— Находясь в трансе, в который ему помогла впасть Леди,— сказал Элидат,— он имел видение, показавшее ему, что беды в сельском хозяйстве Зимроеля, есть не что иное, как проявление божественного недовольства.
— А кто бы мог подумать иначе? — воскликнул Стазилен.— Но что в этом…
— По словам Тунигорна, Валентайн теперь считает, что и болезни, и нехватки продуктов, которые, как мы теперь знаем, намного серьезнее, чем казались по первым сообщениям,— имеют специфически сверхъестественное происхождение…
Дивис, медленно качая головой, насмешливо фыркнул.
— …специфически сверхъестественное происхождение, — продолжал Элидат,— и в действительности, являются наказанием Божьим за наше плохое обращение с метаморфами в глубине веков.
— Но в этом нет ничего нового,— сказал Стазилен.— Он давно говорит об этом.
— Не совсем так,— ответил Элидат.— Тунигорн говорит, что со дня его откровения он держится очень замкнуто, видится только с Леди, Карабеллой и иногда с Делиамбером и толковательницей снов Тизаной. Слит и Тунигорн практически не имеют к нему доступа, а когда это все-таки случается, он их принимает только затем, чтобы обсудить повседневные вопросы. Все мысли его, говорит Тунигорн, заняты какой-то грандиозной новой идеей, каким-то, с точки зрения Коронованного, поразительным проектом, который он не желает обсуждать с ними.
