Запах гайрога стал еще более едким, он говорил в сильном смятении. Страх и замешательство слышались в его голосе. Симуст, казалось, с трудом подбирал слова.
— Сэр,— сказал он,— вам известно, куда ушли те, кто работал у вас?
— В Фалкинкип, я полагаю, искать там работу на ранчо. Но какое это имеет…
— Нет, не в Фалкинкип, сэр. Дальше на запад. В Пидруид, вот куда они ушли. Ждать прихода драконов.
— Что?
— Как сказано в Апокалипсисе, сэр.
— Симуст…
— Вы ничего не знаете об Апокалипсисе?
Этован Елакка почувствовал, что им овладевает гнев, который он редко испытывал в своей спокойной, наполненной простыми радостями жизни.
— Я ничего не знаю об Апокалипсисе,— ответил он с едва сдерживаемой яростью.
— Я расскажу вам, сэр. Я расскажу вам все.— Гайрог помолчал долю секунды, словно приводя в порядок свои мысли. Потом он глубоко вздохнул и сказал: — Есть старинное поверье, сэр, что в определенный богами день в мир придет огромная беда, и вся Маджипура будет повержена в хаос. И тогда морские драконы покинут море, выйдут на землю и объявят начало новой эры. Они произведут огромные трансформации в нашем мире. И это время известно, как время Апокалипсиса.
— Чья это фантазия?
— Да, вы это хорошо назвали, сэр. Это или миф, или, если хотите, сказка. Это не научное предсказание. Мы знаем, что морские драконы не могут выйти из воды. Но поверье широко распространено среди людей, и они верят в него.
— Кто эти люди?
— Бедные люди, главным образом. В основном лимены, хотя некоторые другие расы также верят в Апокалипсис, сэр. Я слышал, что эта вера распространена среди некоторой части хьертов и скандаров. Она не очень популярна среди людей, особенно благородного сословия, таких, как вы, сэр. Но я скажу вам, что многие говорят теперь, что время Апокалипсиса пришло, что болезни на земле и недостаток продуктов первый его знак, что Коронованный и Понтифик скоро будут смещены и начнется царствование водяных королей. И те, кто верит в это, сэр, идут теперь в города побережья — Пидруид, Нарабаль, Тиль-омон, чтобы видеть, как водные короли выйдут на берег, и первыми склонить колени перед ними. Я знаю, что это правда, сэр. Это происходит во всей провинции, и, насколько мне известно, это происходит во всем мире. Миллионы начали свой переход к морю.
— Поразительно,— сказал Этован Елакка,— как мало я знаю, уединившись в своем крохотном мирке! — Он провел пальцем по краю зуба дракона до его острия и сильно надавил, пока не почувствовал боль.— А это? Что означают эти зубы?
— Как я понимаю, сэр, они размещают их тут и там, как признаки Апокалипсиса и как отметки, показывающие путь к берегу. Несколько разведчиков движутся впереди огромного количества паломников, направляющихся на запад, и размещают зубы, отмечая путь, а после за ними по этому пути следуют остальные.
— Откуда они знают, где размещать зубы?
— Они знают, сэр. Я не знаю, откуда им это известно. Возможно, знание приходит во сне. А, может, водные короли направляют им мысленные послания, как Леди или Король Снов.
— Так, значит, скоро здесь пройдет орда странников?
— Думаю, да, сэр.
Этован Елакка постучал зубом по ладони.
— Симуст, почему ты провел ночь в нийковом саду?
— Пытался набраться мужества, чтобы рассказать вам все это, сэр.
— Почему для этого требуется мужество?
— Потому, что, я думаю, мы тоже должны бежать, сэр. А я знаю, что вы не хотите убегать. Мне не хочется оставлять вас, но я не хочу умирать. И я думаю, что мы умрем, если еще останемся здесь.
— Ты знал, что у нас в саду тоже разместили зубы дракона?
— Я видел, их там укладывали, сэр. Я разговаривал с разведчиками.
— Когда?
— В полночь, сэр. Их было трое, два лимена и хьерт. Они сказали, что четыреста тысяч паломников идут сюда с восточной стороны Ущелья.
— Четыреста тысяч паломников пройдут по моей земле?
— Думаю да, сэр.
— Ведь ничего не останется после того, как они пройдут, не так ли? Они пройдут, как стая саранчи. Они уничтожат все запасы продуктов, которые у нас есть, разграбят дом, убьют любого кто попадется на их пути. И не из злобы, а всего лишь на волне общей истерии. Тебе это тоже так видится, Симуст?
