Хотя деревья нийка…
Он наблюдал за сбором плодов глейна несколько дней спустя после пурпурного дождя, когда старший надсмотрщик, кожистый, невозмутимый гайрог по имени Симуст пришел к нему таким, что для Симуста было состоянием крайнего возбуждения — змеиные волосы исступленно спутались, раздвоенный язык бился, словно хотел выскочить изо рта,— и закричал: нийк! нийк!
Бледно-серые листья деревьев нийка имеют форму карандаша и стоят прямо разрозненными группами в конце черных, длиной в два дюйма стеблей, словно их выпрямили каким-то неожиданным электрошоком. Поскольку дерево такое тонкое, а ветки его редкие и нескладные, такое прямостоячее положение листьев придает ему колючий, курьезный вид и делает его легкоотличимым даже на большом расстоянии. Теперь же, когда Этован Елакка подбегал с Симустом к роще, он еще за сотню ярдов от нее увидел, что случилось нечто невозможное: каждый листок на деревьях нийка повернулся вниз, словно это были не нийки, а какие-то сорта плачущих танигалин или халатинги!
— Еще вчера все было прекрасно,— сказал Симуст.— Этим утром все было прекрасно! Но теперь… теперь…
Этован Елакка подбежал к первой пятерке нийков и положил руку на ближайший ствол. Он почувствовал странную легкость, толкнул — и дерево подалось, сухие корни легко вырывались из земли. Он толкнул второе, третье.
— Мертвые,— сказал он.
— Листья,— сказал Симуст.— Даже мертвый нийк все еще сохраняет листья лицом вверх. А эти… я никогда не видел ничего подобного.
— Неестественная смерть,— пробормотал Этован Елакка.— Что-то новое, Симуст.
Он бегал от одной группы деревьев к другой, сталкивая их, и после третьей группы уже не бежал, а после пятой группы он уже шел медленно, с опущенной головой. Мертвые… все мертвые… его прекрасные нийки… Вся роща умерла. Они умерли, как умирают нийки, скоротечно, вся влага покинула их губчатые стебли; но вся роща нийков, посаженная распределением в десятилетнем цикле, не должна была умереть сразу, а странное поведение листьев было необъяснимо.
— Мы должны доложить об этом агенту сельского хозяйства,— сказал Этован Елакка,— а также отправить посыльных на ферму Хагидана и Нисмаина и, как его там, что возле озера, узнать, случилось ли что-нибудь с их нийками. Это эпидемия, я думаю. Но у нийков нет болезней… Новая эпидемия, Симуст? Пришедшая к нам как послание Короля Снов?
— Пурпурный дождь…
— Слегка подкрашенный песок? Как это могло повредить чему-либо? Там, на той стороне Ущелья, пурпурный дождь идет дюжину раз в год, и это не беспокоит их насаждения. О, Симуст, мои нийки!..
— Это пурпурный дождь,— твердо сказал Симуст.— Это не тот дождь, что бывает на востоке. Это было что-то новое: это был ядовитый дождь, и он убил нийки!
— И также убил сенситивы за три дня до того, как он действительно прошел?
— Они очень утонченные. Возможно, они почувствовали яд в воздухе, когда дождь двигался на нас.
Этован Елакка пожал плечами. Возможно. Возможно. И возможно, формодеи прилетали на помеле или волшебных летательных аппаратах ночью и разбросали на землю какое-нибудь злое зелье. Вероятно, в мире возможностей все может быть.
— Какая польза в суждениях? — горько спросил он.— Мы ничего не знаем. Кроме того, что сенситивы и деревья нийка погибли. Что будет дальше, Симуст? Что будет дальше?
Карабелла, которая весь день выглядывала в окно плавуна, словно надеясь как-то ускорить путешествие по этой унылой пустыне силой своих глаз, выкрикнула с внезапным ликованием:
— Посмотри, Валентайн! Я думаю, мы действительно выезжаем из пустыни!
— Конечно, еще нет,— сказал он.— Еще три или четыре дня. Или пять, или шесть, или семь…
— Ты посмотришь?
Он отложил пакет с донесениями, которые просматривал, выпрямился на своем сиденье и пристально всмотрелся мимо нее. Да! Боже правый, там была зелень! И не сероватая зелень скрюченных неряшливых жалких растений пустыни, а сочная, полная жизни зелень настоящей Маджипурской растительности, пульсирующая энергией роста и плодородия. Итак, наконец он был за пределами пагубного заклятия Лабиринта, теперь, когда королевский караван выбрался из иссушенной равнины, на которой располагалась подземная столица. Земля герцога Насимонте должна проходить рядом — Озеро Слоновой Кости, Гора Эберзинул, поля фуэли и милели, большой замок, о котором Валентайн так много слышал…
