Стало ясно, что подполковник — совершенно штатский человек, надевший военную форму лишь по воле необходимости. Он бы еще говорил и говорил, но Орлов оборвал его:
— Куда нам явиться?
— Я сейчас все объясню и выдам вам необходимые бумаги!
Спустя четверть часа друзья с огромным облегчением покинули палатку словоохотливого подполковника и направились в пятое убежище. Лешка всю дорогу хохотал над хозяином палатки и приговаривал:
— Во, клоун, а?.. Во, клоун!
На одном из ордеров Орлов вслух прочел подпись — подполковник Рабинович М.Б. Тогда заржали уже все: своеобразность поведения чиновника сразу объяснилась его природной принадлежностью к темпераментной нации.
В назначенном убежище, которое почти ничем не отличалось от солдатского, они быстро получили у завхоза одеяла, подушки, умывальные и бритвенные принадлежности. Только заняли свои места на нарах, как прозвучала команда сбора на ужин. В палатку-столовую шли не строем, а в произвольном порядке, что приятно удивило ребят; таких столовых было около дюжины и можно было поужинать в любой из них.
Стоя в короткой очереди на получение пищи, просмотрели выданные им бумаги и обнаружили в них стопку талонов на питание.
— Живем, мужики! — радостно констатировал Леха. — Щас бы сто грамм еще, а?..
— Зачем здесь талоны? — недоумевал Павлик.
— А ты присмотрись: охранникам еды дают меньше, а рабочим больше, — подсказал Александр. — Наверное, у них талоны разные!
Ужин был весьма неплох: наваристый борщ, макароны по-флотски, компот из сухофруктов. Огорчало то, что мясным компонентом везде являлась тушенка, но где же теперь найдешь свежую говядину?.. Зато хлеб был отменный: пышный и душистый — настоящий пшеничный хлеб, по которому так соскучились! Хорьков остался очень доволен:
— Ребята… все путем! Я согласен за такую «хавку» работать.
Товарищи поддержали его.
После ужина пошли к умывальникам, хорошо обмылись, побрились и сели покурить возле своего убежища рядом с другими его обитателями. Какой-то работяга в черной аккуратной спецовке с опозданием сообщил им:
— Вон же душ есть! Что вы там-то не мылись?
Парни дружно повернули головы в ту сторону, куда он показал, и Орлов поблагодарил:
— Спасибо! Только прибыли, еще не знаем ничего.
— Откуда вы?
— Из Тулы, зимовали там.
— Прятались?
Леха просто взорвался:
— Ты че?.. До последнего бились — к своим уйти не успели! Ты сам-то воевал?..
— Успокойся! Мне еще под Воронежем кишки выпустили, чудом жив остался, — охладил его пыл незнакомец. — Спасибо врачам, выходили — комиссованный я.
— Ну ладно, если так. Только ты думай другой раз, что говоришь-то! — не хотел униматься «бывалый фронтовик» Лешка.
— Ну, хорош, все!.. Меня Николай зовут… Харитонов, — завершил перепалку его оппонент.
Познакомились. Оказалось, что Николай будет их бригадиром. Александр спросил его:
— Как там, на расчистке?
— Нормально… жить можно. Завтра сами все увидите!
Побросав окурки в мусорницу, пошли спать. Дрыхли так, что хоть из пушки стреляй — не разбудишь; сильно устали!
Часы Орлова показывали как будто бы праздничную дату: первое января (по-нынешнему июля). Вроде отмечать надо, но какой же Новый Год летом?..
Утром Лешку подняли раньше, и он пошел принимать машину. Друзья его встали вместе с остальными, в семь утра; умывшись и позавтракав, к восьми уселись в грузовики и поехали на объект.
Орлов поинтересовался у бригадира, почему они едут на машине, а вчерашняя колонна шла пешком. Тот пояснил, что объект той колонны недалеко — они чистят железную дорогу в сторону Москвы у поселка Домодедово; им же нужно ехать в сам город, за кольцевую дорогу. Их бригада расчищает Каширское шоссе, и почти дошла до самой станции метро «Каширская» — через неделю, возможно, достигнут пересечения с Варшавским шоссе. Орлов недоуменно спросил Николая:
— Неужели скоро метро заработает?..
— Да что ты?! Там завалов уйма — еще много лет не запустят.
— А в центре ты был?
— Нет. В центр не скоро попадем: чистят от периферии вглубь города.
— Кремль-то целый?
— Говорят, что целый — с вертолета фотографировали. Все кругом обрушилось, а ему хоть бы что!.. Нам туда сейчас не попасть.
