— И там нас достали! — искоса глянул я на сыщика и прочитал: «Террористы выкрали с полей Оренбуржья всё поголовье тонкорунных коз».
Рябов вскочил с пуфика, со скрипом натянул красные сапожки, защелкнул за спиной кобуру именного браунинга.
— Куда вывезли? — гортанно спросил он.
— В Закавказье.
— Точнее! — взревел Рябов.
Я приник к голубому экрану.
— Предположительно в село Шавхал-Берды.
— Черт бы побрал интернетовских болтунов, — Рябов передернул правой щетинистой щекой. — Петя, где ваши пятнистые походные штаны? Живо!
2.
06.00. Закавказье
Здесь мне решительно не понравилось.
С крыш постреливали женщины снайперы, нанятые обезумелыми полевыми командирами. Чумазые беспризорники теребили нас за ноги и просили посильную мзду.
«Как бренна жизнь… Сдались нам эти оренбургские платки?!» — внутренне восклицал я, опасливо озираясь на крыши.
Сыщик, отдав червонец сопливому беспризорнику, схватил меня за грудки.
— Космос мы, Петя, профукали, — тихо, но отчетливо произнес он. — Балет, похоже, тоже. Остался оренбургский платок. Если и его…
В глазах инспектора блеснули алмазные слезы.
— Дяденька, дай хлебца, — тормошил Рябова за ногу очередной беспризорник.
Рябов подкинул пацаненку десятку, потрепал его кудлатую голову.
— Вернем коз, тогда и этих горемычных накормим, — преодолев головой спазм, произнес он.
Я зорко посмотрел в небо, темное от гари полыхающих нефтеперерабатывающих заводов.
3.
17.05. Шавхал-Берды
Пару-тройку суток, не смыкая глаз, мы рыскали по всему Закавказью, однако тонкорунных оренбургских коз нигде не было.
В пещере под Шавхал-Берды инспектор поднял с земли клочок тонкорунной шерсти. Внимательно понюхал.
Потом поднял кусочек кизяка, дал мне.
— Коровы? — недоуменно приподнял я брови.
— Это козы, Петечка! Оренбургские!
— Если они были здесь, я бы услышал блеянье.
— Скорее всего, они в Новом Афоне.
— Почему в там?
— Климат закавказских пещер отрицательно влияет на пух оренбургских коз.
4.
09.18. Новый Афон
В Новом Афоне мне понравилось.
Небо там голубое, птицы пестрей и горластее.
Мы услышали гортанное блеянье.
Так блеют только оренбургские козы.
Мы напялили с Рябовым шахтерские каски с прожекторами, углубились в каменистый зев ближайшей пещеры.
Мы кружили меж сталагмитов и сталактитов, вдруг тьма распалась, нас ослепил солнечный свет.
Кратер умершего вулкана пронзал пещеру. В километре от входа в мертвенное пространство солнечными бликами играло изумрудное озеро, а вокруг него росли, прогибаясь от урожая, вишни и черешни, всюду малахитово переливалась травка, а на ней, на травке, счастливо помекивая, паслось стадо оренбургских коз.
— Ура! — не удержался я от восклицания.
— Тс-с! — приставил к моим губам палец сыщик.
И тут я увидел гуртоправов.
Они шли прямо на нас в овечьих бурках.
Хотя лица их до красноты обветрены, я без труда узнал их.
Печально знаменитые Зазаев, Зазхадов и Зузуев.
5.
21.00. Пещера Нового Афона
Зазаев остановился и широко раздул ноздри ястребиного носа.
— Здесь русский дух… — брезгливо поморщился он.
— Здесь Русью пахнет! — поддержал его, дергая носопыркой, Зузуев.
Зазхадов долго вбирал крохотными носовыми отверстиями воздух, однако ничего не почувствовал.
— Кунаки! — обиженно произнес он. — Я не чую… Насморк!
Начался закат.
Пещера медленно и верно погружалась во тьму.
— Почему они только нюхают, а не глядят кругом? — тихо спросил я Рябова.
— Потому что они слепы, как кроты, — на ухо проговорил мне сыщик. — Инвалиды войны с иноверцами.
— С какими еще иноверцами?
— Я слышу русскую речь! — взорвался Зазаев.
— Щупайте все живое… — приказал Зузуев. — Проверенных коз гоните вон из пещеры.
— Вы думаете, кунаки, в стане коз предательство? Они продались иноверцам? — фальцетом вопросил Зазхадов.
— Идиот… — произнес сквозь зубы Зазаев.
— Выполнять! — зычно приказал Зузуев.
Рябов слегка толкнул меня:
— Придется нам на время позаимствовать парочку козьих шкур.
Мы сдернули шкуры с двух, сразу озябших в хладе пещерного воздуха коз и отважно вклинились в стадо.
Зазхадов поднимал каждую оренбургскую козу, тщательно ощупывал ее сверху и снизу, потом бросал к выходу.
Пространство пещеры огласилось истошным козьим блеяньем.
