Популярные публикации должны быть обстоятельными
Когда после исчезновения ГДР начались увольнения, в ожидании работы в январе 1991-го оказалось и несколько высококвалифицированных палеонтологов, специализировавшихся на столь ранних эпохах, что таких ученых по всему миру было не больше дюжины.
Понятно, что такие редкие научные экземпляры не могли быть сразу пристроены на подходящие места. Во всех странах палеонтологам приходится бороться за существование. Им оставалось только заниматься популяризацией, коммерческим использованием знаний, касающихся реальных событий, однако звучащих словно рассказы о чудесах.
Журналистка из российской газеты, мучительно приспосабливавшаяся к новым читательским вкусам Петербурга и Москвы, вызвалась взять интервью у одного из экспертов. Оба, расположившись в креслах в фойе отеля «Паласт», с видом на дворец республики, пытались угодить интересу платящих деньги читателей.
КОРИФЕЙ: Речь идет о взрыве кембрийского периода.
ЖУРНАЛИСТКА: Взрыв — это хорошо. Это заинтересует читателей.
КОРИФЕЙ: После этого 96 % всех видов исчезли. Внезапно.
ЖУРНАЛИСТКА: Разом, в одной катастрофе?
КОРИФЕЙ: Ну, скажем, в течение 50 миллионов лет или несколько больше…
ЖУРНАЛИСТКА: Это не быстро.
КОРИФЕЙ: По нашим понятиям, не быстро. Из 4,5 оставшихся процентов живых существ и произошли все позднейшие. Если бы данные (то есть полоса разрушения) оказались несколько шире и осталось бы, скажем, всего 2,5 %, тогда и нас тоже не было бы.
ЖУРНАЛИСТКА: Несколько абстрактно для русских читателей, вам не кажется?
КОРИФЕЙ: Почему?
ЖУРНАЛИСТКА: Могут ли они представить себе динозавров, уничтоженных кометой?
КОРИФЕЙ: Динозавров тогда еще не было!
ЖУРНАЛИСТКА: А что же было? 96 % видов погибло, тогда надо описать, что это было за «богатство видов». Что тогда существовало?
КОРИФЕЙ: Прожорливые твари. Четыре совершенно разных типа возможных живых существ.
ЖУРНАЛИСТКА: Большие?
КОРИФЕЙ: Миллиметров 12 в длину. Страшные чудовища. Они постоянно пожирали других существ. Жрущие машины.
ЖУРНАЛИСТКА: Надо бы изобразить с увеличением!
КОРИФЕЙ: Это можно. В кембрийском периоде возникает многообразие видов, для нас непостижимое. Потом это многообразие гибнет, из остатка возникают новые вариации, появляются конечности, кости, позвоночник. После этого длительное время не происходит ничего принципиально нового. До наших дней. Потому что мы начали создавать одни духовные скелетообразные конструкции, без которых нам уже не прожить. Сегодня из земных остатков рождаются новые живые существа.
Через несколько недель корифея неожиданно выудили из числа ожидавших трудоустройства ученых, и он получил место в университете Сиднея. Эта информация, а не уникальные познания стали содержанием статьи, которую русская журналистка пристроила в Москве: спасение ученого, принадлежавшего социалистической элите, благодаря перемещению в университет на другой стороне земного шара, где живут антиподы.
Внезапный приступ пораженческого настроения
Если в сердце пусто,
Если в сердце пусто,
Так тому и быть…
Французский шлягер 1804
Стрелки соорудили из одеял, растянутых на шестах (позаимствованных у артиллеристов), заслон от ветра. С подветренной стороны укрытия они разгребли снег до промерзшей земли. Получилось логово, в которое можно было спуститься по снежной лестнице. В этом логове на седлах и попонах лежал любимый командир, на исцеление которого уже никто не надеялся. Стрелки оставались там не потому, что от этого был какой-то прок, а потому, что это было место, где можно было укрыться от ветра.
Стояла депрессивная ночь, последовавшая за коротким просветом дня сражения[15]. В другом месте, в другое время столь ценимого кавалерийского командира, как барон д'Утполь, спасли бы, сделав ему ампутацию. Уже под вечер его бедро было раздроблено пушечным ядром. Эта часть тела обреченного превратилась в липкую мешанину из костей, клочьев одежды, мяса, осколков гранаты. Эскадронные врачи не осмеливались подступаться к такой ране на ночном морозе.
