На бумаге приобретение выглядело вполне пристойно. Его площадь в квадратных метрах была обозначена точно, правда, в каталоге не было указано, что эти квадратные метры получались от умножения 3 метров ширины на 15 километров длины, а кроме того, осенены деревьями, которые по закону об охране окружающей среды нельзя вырубать. Можно ли было подумать о том, чтобы оставить участок детям? Но и их интересы, пожалуй, не могут быть растянуты до такой степени. Маршрут для туристических прогулок? Но кто станет платить за утомительную дорогу из ниоткуда в никуда? Да и как доставить к участку детей или туристов от железнодорожной станции, расположенной в 30 километрах (до которой еще надо несколько дней добираться от европейских магистралей)?
Долгое время эта лежачая колонна хранилась в документах предпринимателя из Гамельна как чисто номинальная ценность. Постепенно шла амортизация. Через двенадцать лет эта оплошность перестанет считаться убыточной.
Большевики первого поколения были людьми городскими. Не было для них ничего хуже, чем быть отправленными в село. Караулить прирост десятилетий (разбитых на пятилетние планы), всходы зерновых. Зато в кабинетах московского аппарата им были доступны все атрибуты «мира». Заговоры классовых врагов, организационное построение собственных рядов — это были быстрые события. И здесь требовалась быстрота мысли.
Целые регионы, которые одному человеку не исходить и за много лет, в бюджетном плане оказываются охвачены одним махом. Молодые большевики, как люди городские, обитали в канцелярских просторах.
Энергичная команда таких людей — все они после 1924 года были изобличены как троцкисты — создала в 1921 году ОРГАНИЗАЦИЮ ТРЕСТ. Была создана видимость антибольшевистской подпольной организации; утверждалось, что она располагает сильными группами боевиков, а участники заговора находятся даже на высоких партийных постах. Таким образом западные разведслужбы были спровоцированы на поиск контактов с ТРЕСТОМ. Анархист Савинков, действовавший заодно с западными державами, и «мастер шпионажа» Сидни Рейли попытались наладить связь с организацией. Они были схвачены и казнены.
Городские жители в штатском были из тех, кто рано встает. Они преобразовали мастерство (skills) часовщика и изготовителя подложных документов в деятельность контрразведки. После этой операции 1921 года огромная Россия краткое время была свободна от вражеских агентов и засланных шпионов. Политические поэты, организовавшие ТРЕСТ, могли бы создать и партию, если бы получили такое задание. Безграничной искусственностью своего образа действий они обязаны местам, из которых происходили и которые сплошь находились на западе, ждавшем революционных преобразований.
В то время, когда товарищ Андропов, здоровье которого постоянно находилось под угрозой, из-за чего он вел преимущественно малоподвижный образ жизни, возглавлял КГБ и готовился занять место генерального секретаря партии, в одном из основных подразделений советских спецслужб работал полковник, киргиз Лермонтов, среди предков которого были сибирские шаманы. В служебное время (в таком гигантском, раскинувшемся по всему миру ведомстве можно наблюдать течение огромных масс времени, и текут они медленнее, чем где-либо в мире, под окнами огромного бетонного здания) он создавал собрание исторических очерков. Часть этих очерков была посвящена «параличу, наступающему в решающий момент».
Странный факт заключается в том, что великие деятели мировой истории часто оказываются словно парализованными, причем в решающий момент. Было бы догматизмом, утверждал Лермонтов, настаивать на том, что богов не существует. Они совершенно очевидно проявляются как усиление или ослабление действующего. Вы что же, спрашивал Лермонтов своих коллег, и в самом деле полагаете, что это простуда помешала Наполеону под Ватерлоо организовать фланговые атаки, как ему советовали генералы, что наверняка обеспечило бы ему победу? И вы будете списывать этот промах на простуду?
Нет, дело в том, что император уже не верил в свою миссию, отвечал один из ученых ассистентов КГБ, ежедневно занимавшийся самообразованием (они все готовились в эти годы к перестройке, наступление которой они предчувствовали, еще не зная, какое название получит наступившая свобода).
