Хроника чувств - страница 190

Ближайший «соратник», или «Робинзон», был в Женеве, Массачусетсе или Австралии, с ним приходилось связываться через ненадежную связь, по телефону, телефаксу или через интернет.

Республика ожидания, то есть заторможенная наука, забросила Н. Никофеева в Белоруссию. Там были секретные лаборатории, не подчинявшиеся начальству. Однажды приезжала парламентская контрольная комиссия, запросила информацию, сделала вид, будто что-то понимает, сделала предложения, подтвердила особое финансирование, уехала и забыла о центре специальных исследований.

Если бы кто-нибудь спросил Н. Никофеева, ощущает ли тот высокомерие интеллекта, он бы ответил отрицательно. У него было эмоциональное, или генитальное, высокомерие. Его радовало, что на планете есть люди, которые его понимают, что он может обмениваться информацией с компетентными «соратниками», что он обнаруживает свое имя в международных справочниках, в сущности же он хотел только одного: исследовать как можно больше и как можно свободнее.

Война в космосе

Эффективнее, чем через детей, гены размножаются через информационные единицы, МЕМЫ, через знание, размножающееся, словно вирусы. За стенами лаборатории проходила эра Горбачева, ее можно было наблюдать по телевизору. Ее призрачное завершение Н. Никофеев назвал «своеобразным временным хаосом» (хаос всегда мыслится бесконечным, никогда не может носить временного характера, поскольку не имеет перспективы на будущее).

Среди наследства распадавшейся империи были огромные, приходившие в негодность плавательные бассейны. В одном из них, сооруженном на месте бывшего в царское время собора, был забытый бассейн. Здесь плавают, словно в потаенном пруду, женщины с расположенного поблизости тракторного предприятия. Сократить место смотрителя во время кампании БОЛЬШОЙ ЭКОНОМИИ забыли, так что здесь продолжал обитать работник, следивший за этим «водоемом», специальным бассейном, чистивший его и проч. И летом и зимой он поддерживал в нем постоянную температуру 18 градусов. Проникая через широкие окна, солнечные лучи ложились на поверхность воды, волнение которой бликами отражалось на потолке.

По понедельникам у забытого смотрителя свободный день. В этот день Н. Никофеев приходит в бассейн и следует своенравному порыву: он плавает до изнеможения, и когда усталость охватывает его душу, он обживает свое тело, так сказать, полностью распрямляется, доверяется воде искусственной лагуны и подставляет свою мошонку и член под успокаивающий источник обновления воды, бьющий в сантиметрах пятидесяти под поверхностью. На мгновение он погружается в грезы. Почти без участия его воли семя его начинает изливаться в голубую воду (дно бассейна покрыто лазурного цвета плиткой). Он надеется, что его крошечные, снабженные жгутиками бодрые посланцы будут приняты одной из пловчих с соседнего тракторного предприятия. Это, полагает он, был бы современный способ размножения. Однако он не стал бы считать этот «план», который, возможно, станет сюрпризом для одной из посетительниц, дьявольским, потому что его импульс не «блаженно-архаичный», а постоянный, как у современной науки. В сравнении с античным сатиром «не связанный».

Что значит, в применении к душе, архаичность? Что такое прогрессивная душа? Подвергается ли она шлифовке?

На конгрессе в Цинциннати Н. Никофеев сидел рядом с совершенно пьяным приятелем М. Пополовым. Время ожидания — время созревания. У них впечатление, что на конгрессе они не услышат ничего, что бы им не было уже известно.

Опорным выражением для архаичности будет «я не решаюсь». Прямая противоположность, позволяющая выйти из времени ожидания, звучит так: sapere aude («решись быть мудрым», думать своей головой). Для этого не требуется никакого высокомерия. Друзья не верили в «неостановимый прогресс генной инженерии», поскольку на ее основе не может возникнуть постоянное дерзновение (= несвязанности)[115].

Летом Н. Никофеев клонировал в своей секретной лаборатории так называемых «карликов». На молчание своих сотрудников он мог положиться. Первые «человеческие компьютеры» оказались близнецами, симпатичными детишками мужского и женского пола. Н. Никофеев оперативно удалил у этих существ способность производить потомство, потому что его познания подсказывали ему, что не следует допускать у них наличия свободной воли, ведь он все еще следовал положению Дарвина, согласно которому вторая эволюция неизбежно положит конец первой, то есть нашей.